Зал у театра довольно большой, но если ассоциировать его с традиционным пространством – он кажется крошечным. Вокруг импровизированной сцены (она никак не обозначена) расставлены стулья с разноцветными сидушками. Закулисье создают три белые занавески, но сидящим с краю будет видно. Так что точно: не спрятаться. Вместо дверей, отделяющих остальное пространство от театра — плотная черная занавесь. Атмосферу спонтанности и таинственности довершает узконаправленное цветовое освещение.

— У нас здесь полная свобода. Мы можем экспериментировать с камерностью. Так что зритель всегда оказывается в центре спектакля.
— Для зрителя такой спектакль нетипичен. Это не может его отпугнуть?
— Иногда в постановках зрителей вытягивают на сцену и заставляют что-либо делать. Мы так не поступаем. По Гротовскому (прим. ред. Ежи Гротовский — польский театральный режиссёр, педагог, теоретик театра), вовлечение зрителя в спектакль заключается не в физическом вовлечении зрителя, а в эмоциональном. Мы никогда не нарушаем зону комфорта зрителя, но при этом создаем спектакль вокруг него.
— Какого самим актерам работать, когда им не за что спрятаться, когда они на ладони у зрителя?
— Сначала очень непросто. Здесь мы привыкаем к тому, что энергетика от зрителя наваливалась. У нас было такое: репетируешь спектакль. Премьера завтра. Ты его репетируешь, а он не срастается. Ночь репетируешь — не срастается. А на следующий день зритель приходит и садится в зал. И то, что зритель с собой принес — та энергетика вливается в спектакль. И он получается! Это удивительно. Неправда, что в театре идет воздействие актера на зрителя. Это взаимное воздействие. Это странная штука, которую ты очень сильно ощущаешь в камерном театре.