Ростов — большой двор без футляров
12:25, служебная машина ПСС
Александр Коваленко, заместитель начальника поисково-спасательной службы, занимает свою должность уже шестнадцать лет и уходить не планирует.
— Когда я сюда пришел, мне сразу сказали, что дольше 2-3 недель тут не держатся. Это очень тяжело, потому что ответственность большая. Зам ведь должен быть центром, организатором. Нужно, чтобы тебя уважали, но и хребтину ломать не стоит. И я каждый день стал ездить с отрядом. Они же работают сутки через четверо, вот я и стал рассказывать одним отрядам про то, что было у других. И все поняли, что я нужен. Так и остался.
Александр Григорьевич родился в Запорожье, но Ростов все равно называет «родным». Здесь он служил после училища, потом жил в Германии и на Дальнем Востоке.
Мы едем в служебной машине, по пути он показывает местные достопримечательности.
— Впереди будет дом, там на втором этаже молодой человек, видимо, в пылу любовных чувств, приковал свою девушку наручниками и поджег квартиру… А в другом дворе кто-то открыл баллон с газом, а в соседнем кафе людям плохо стало. Хорошо хоть это был не хлор какой-нибудь или аммиак. Вот это и есть город для спасателя. Многие едут по городу и видят дерево, а спасатель: «О, здесь было то-то, а здесь то-то». Это отпечатывается, потому что в такие моменты сердце колотится. А что до меня… Знаете, вот у каждого человека есть свой двор. Двор, который рядом с его домом. Ему может быть не все в этом дворе нравится, но человек его все равно любит. Как говорится, мерзавец, зато свой, — смеется Александр Григорьевич. — Вот для меня Ростов и есть такой двор. Но очень большой.
— А чем этот двор отличается от других? В чем его особенность?
— Здесь нет футляров. К тебе в трамвае может подсесть какая-нибудь казачка и начать говорить с тобой так, словно вы знакомы тысячу лет. Ростов без футляров живет.
— Когда я сюда пришел, мне сразу сказали, что дольше 2-3 недель тут не держатся. Это очень тяжело, потому что ответственность большая. Зам ведь должен быть центром, организатором. Нужно, чтобы тебя уважали, но и хребтину ломать не стоит. И я каждый день стал ездить с отрядом. Они же работают сутки через четверо, вот я и стал рассказывать одним отрядам про то, что было у других. И все поняли, что я нужен. Так и остался.
Александр Григорьевич родился в Запорожье, но Ростов все равно называет «родным». Здесь он служил после училища, потом жил в Германии и на Дальнем Востоке.
Мы едем в служебной машине, по пути он показывает местные достопримечательности.
— Впереди будет дом, там на втором этаже молодой человек, видимо, в пылу любовных чувств, приковал свою девушку наручниками и поджег квартиру… А в другом дворе кто-то открыл баллон с газом, а в соседнем кафе людям плохо стало. Хорошо хоть это был не хлор какой-нибудь или аммиак. Вот это и есть город для спасателя. Многие едут по городу и видят дерево, а спасатель: «О, здесь было то-то, а здесь то-то». Это отпечатывается, потому что в такие моменты сердце колотится. А что до меня… Знаете, вот у каждого человека есть свой двор. Двор, который рядом с его домом. Ему может быть не все в этом дворе нравится, но человек его все равно любит. Как говорится, мерзавец, зато свой, — смеется Александр Григорьевич. — Вот для меня Ростов и есть такой двор. Но очень большой.
— А чем этот двор отличается от других? В чем его особенность?
— Здесь нет футляров. К тебе в трамвае может подсесть какая-нибудь казачка и начать говорить с тобой так, словно вы знакомы тысячу лет. Ростов без футляров живет.
Мы с Александром Григорьевичем едем до базы второго отряда ПСС
