Прогрессоры — 24

Людмила Юрьевна, руководитель литературной студии им. Бориса Балтера, берет страницы текста и зачитывает с чувственным выражением каждое слово. В первом рифма, во втором ритм. Дети задумываются, переглядываются.

— Ну что, какое вы выбираете? – спрашивает педагог.
Ангелина и Настя поднимаю руки.
— Нам первое, первое!
— А нам второе, второе, – перекрикивают остальные шесть девочек своих одноклассниц.
— Слушаем друг друга, мои хорошие, – аккуратно налаживает дисциплину Людмила. - Оба стихотворения написаны одним и тем же человеком, оба про осень и такие разные. Вот в первом стихотворении строчка «Ах как прекрасна осень, яркие цвета», вот я могу сказать «ах как прекрасно лето, весна?», – задает вопрос учитель.
— Да, – отвечают тихо хором девочки.
— Эти стихотворения я называю «дома пятиэтажки», они удобные, универсальные. Но в них нет вашего авторского слова, вашего лица.
Людмила Юрьевна еще раз зачитывает второй текст.
— Вслушайтесь в каждое слово. Что вы себе представляете?
— Я вижу утренний день, – говорит Настя Пятичева. — Желтые листья падают, а в облаках летит белоснежная чайка. И все смотрят на нее и чувствуют, что скоро наступит зима.
— А я вижу рыжую девушку, она ступает по листьям. И эти листья становятся красными, желтыми, оранжевыми. И за ней летят снежинки, — делится фантазией Виталина Задержатина.
— Когда хорошее стихотворение, — резюмирует Людмила Юрьевна, — оно побуждает к развитию фантазии, и наделено тем, что скучным словом называется «затекстовый ассоциативный ряд». И как говорила Марина Цветаева, у каждого слова есть свой вкус…
И дети подключаются к перечислению.
— Цвет, запах и настроение, — говорят хором.
— Вы должны найти те слова, — продолжает учитель, — которые откроют вас как художника слова. Вот такие непохожие должны быть у вас поэзия и проза, вдохновленные, казалось бы, одним и тем же.
— Я смотрю на Виталину, — говорит пятиклассница Ангелина Пак, — и у нее рыжие бантики, как у осени.
— Давайте я прочитаю еще раз второе стихотворение, — говорит Людмила Юрьевна.
«Осень – рыжее счастье,
Летящее на крыльях зимнего холода….».

Максиму Ивановичу 37 лет. Время от времени он проводит бесплатные лекции по зарубежной литературе для всех желающих. Последний цикл лекций «Ода греческой вазе» завершился весной. Аудитории всегда переполнены слушателями.

Сегодня на занятии присутствуют явно не все студенты. Но на экзамен преподаватель ждет всех одинаково — не важно, ходил ты или нет, важны знания — разными будут только оценки. 

— Считаю Фолкнера едва ли не главным гением американской литературы XX века, — ведет лекцию Максим Иванович. — Фолкнер не боялся неудач, за что я его очень люблю. Хемингуэй похож на Rammstain, которые выработали свой стиль в конце 90-х и не меняют его, а Фолкнер — это Radiohead, которые не боятся экспериментировать, — Максим Жук всегда объясняет студентам сложные вещи понятным для них языком, если это необходимо. 

Разговор, кстати, идет о романе Уильяма Фолкнера «Шум и ярость».

— Няня Фолкнера — это чернокожая Арина Родионовна. Она обладала безупречным чувством плохого и хорошего. И Уильям часто будет вспоминать ее.

В это время у студентки в клетчатой рубашке падет книга — одногруппники встрепенулись. Когда нет привычного фонового шума студентов, все слышится громче и отчетливее. 

— Фолкнер был очень целостным человеком, ему даже не нужно было путешествовать, чтобы понять что-то. Мне Дальнего Востока мало, я люблю путешествовать. Видимо, я не совсем целостен, — улыбаясь, рассказывает Максим Иванович.

Он всегда много шутит о жизни и литературе. Но сегодня настроение особенно хорошее, ведь студенты подготовились к лекции, он даже в шутку называет их зайками. 

— В художественном мире Фолкнера нет прошлого и настоящего — есть здесь и сейчас. То, что мы с вами здесь находимся, это тоже результат обстоятельств, сложившихся в прошлом: вы когда-то решили поступить в университет и оказались на этой паре. А сами вы тоже результат событий, произошедших в прошлом. Деревья за окном тоже из прошлого, но они и сейчас есть.

Максим Иванович считает, что у нас есть русский Фолкнер — и это Андрей Платонов.

— Автор использует прием точки зрения — прием, когда об одном событии рассказывается с разных точек зрения. Мы заперты в границах своего сознания. Попробуйте, когда заходите в кампус, посмотреть на себя глазами охранников, администраторов, гардеробщиц и вы увидите других себя. 

Максим Иванович делится мыслями, которые его посетили, когда он был в Париже — говорит, что время стирает все следы присутствия человека. Студенты оживляются, когда лектор рассказывает случаи из собственной жизни. Незаметно пара подходит к концу.

— Кто из братьев больше всего любил Кэдди? — спрашивает он. Журналисты гадают. Пришли к мысли, что никто на самом деле и не любил сестру.

— Получается, что Кэдди — прообраз самой жизни — никто не любил. Так и к реальной жизни можно по-разному относиться. Она покидает пространство, в котором к ней не умеют правильно относиться.

Звонок. 

— Всем спасибо, продолжим на следующей паре.

— Да, — добавляет Нина Лернер. — Студия, это и есть Людмила Юрьевна, здесь я ощущаю себя на все шестнадцать, а мне и есть столько. Сюда я приношу не только свои тексты. Пришла колючей, зажатой, закомплексованной, а теперь, нет, конечно, колючей я так и осталась, но в остальном стало проще. Людмила Юрьевна как человек, который разбирается в чайной церемонии, а мы тот самый чай, точнее пакетики с чаем. 

— А я перестала бояться общаться с продавцами, — смеется Асине, — смелею на глазах. А если серьезно, я пишу и переживаю в текстах настоящие эмоции, и они меня делают счастливее, и моя жизнь от этого становится интересной. Я пришла сюда два года назад, думала, что здесь все очень серьезные, с белыми воротничками, — продолжает смеяться девушка, — написала стихи с академической рифмой, чтоб не стыдно было, пришла. А здесь все иначе, и верлибрами пишут, и нет никакого официоза. Все простые поэты.

Людмила Юрьевна перебивает наши свободные разговоры. 

— Девочки, а с каких фестивалей и конкурсов у нас за прошлый год есть грамоты, в папку МАНовскую нужно собирать потихоньку. Где мы участвовали? 

— «Интеллигентный сезон», «Пристань министрели», «Климент фест»… — перечисляют девочки. 

— Уточню, — отмечает руководитель, — это фестивали для взрослых поэтов Крыма, международные фестивали, мы со старшими в детских уже и не участвуем. И они как птенчики вспархивают и забирают призовые места, — улыбается Людмила.