- Публикатор: Антон Резниченко (Anton17)
- Текст: Анна Поваго (сотрудник ИД "Ъ")
- Фото: из личного архива Виктора Солкина
В новой книге Виктора Пелевина «Искусство легких касаний» упоминается некий египтолог Солкинд. Его прототип — Виктор Солкин, главный хранитель восточных фондов библиотеки имени М.А. Волошина. Ученый посвятил жизнь изучению Древнего Египта. Он выдержал сопротивление семьи и коллег, чтобы с головой окунуться в профессию, добиться успеха и стать специалистом в своей области. Сегодня Солкин может спокойно и гордо сказать: «Все, что произошло, — это мой выбор. И выбор был верным».
Глаза жреца Чаиму
Началось со скуки. В кассовом зале Пушкинского музея было душно, очередь почти не двигалась. Семилетний Витя не знал, куда себя деть.
— Мы часто приходили сюда вместе с мамой, — вспоминает он. — Но ни разу я не видел египетской экспозиции.
Изящная и тонкая, балерина Большого театра, мама Виктора не любила Древний Египет, опасалась его. Эпоха фараонов казалась ей мрачным миром мумий и погребальных обрядов.
— Все решил случай. В тот день смотрители открыли двери в египетский зал. Кассы от него отделяла только длинная бархатная портьера.
Мальчик улучил момент и заглянул за занавес. Через секунду шагнул в полумрак, а там — белые колонны в виде связок папируса, удивительные вещи на витринах и саркофаг жреца Чаиму.
— Мы часто приходили сюда вместе с мамой, — вспоминает он. — Но ни разу я не видел египетской экспозиции.
Изящная и тонкая, балерина Большого театра, мама Виктора не любила Древний Египет, опасалась его. Эпоха фараонов казалась ей мрачным миром мумий и погребальных обрядов.
— Все решил случай. В тот день смотрители открыли двери в египетский зал. Кассы от него отделяла только длинная бархатная портьера.
Мальчик улучил момент и заглянул за занавес. Через секунду шагнул в полумрак, а там — белые колонны в виде связок папируса, удивительные вещи на витринах и саркофаг жреца Чаиму.
17. Египетский зал ГМИИ им. А.С. Пушкина, старая экспозиция. Саркофаг Чаиму – слева.
— До сих пор отчетливо все помню, — говорит Виктор. — Меня будто ударило током, и возникло удивительно четкое ощущение: это мой мир. Время остановилось, исчезло. Смотрители отвлеклись, а я протянул руку и коснулся саркофага. Даже сейчас чувствую его холод. А тогда на маленького ребенка никто не обратил внимания. Осмелев, я стал подходить к экспонатам, стоявшим без витрин, и прикасаться к каждому. Мне запомнился сфинкс, созданный из кварцита в XV веке до нашей эры. Прикосновение к древности наполняло непередаваемым чувством.
Он вышел из зала. Маска жреца Чаиму осталась за спиной, но ее вневременная улыбка и миндалевидные глаза навсегда отпечатались в сердце Виктора. В тот вечер тихий и воспитанный мальчик впервые устроил дома настоящий скандал.
Он вышел из зала. Маска жреца Чаиму осталась за спиной, но ее вневременная улыбка и миндалевидные глаза навсегда отпечатались в сердце Виктора. В тот вечер тихий и воспитанный мальчик впервые устроил дома настоящий скандал.
Письмо из Эрмитажа
— Почему я никогда этого не видел? Почему никто меня сюда не приводил? Я задавал этот вопрос матери снова и снова, — вспоминает Солкин.
Родители расписали его будущее от и до. Мама видела в сыне музыканта, отец, высокопоставленный военный связист, — суворовца, а затем и гордость армии. Когда Витя объявил о своем решении серьезно заняться египтологией, семья не восприняла его слова всерьез.
— Хвала богам за мой вредный характер, — смеется Виктор. — От всех предложений родителей я категорически отказывался. Они долго не верили.
Чтобы смягчить мать, Солкин окончил музыкальную школу по классу скрипки и принес ей диплом. А разговоры о Суворовском училище для него изначально были несерьезными.
Родители расписали его будущее от и до. Мама видела в сыне музыканта, отец, высокопоставленный военный связист, — суворовца, а затем и гордость армии. Когда Витя объявил о своем решении серьезно заняться египтологией, семья не восприняла его слова всерьез.
— Хвала богам за мой вредный характер, — смеется Виктор. — От всех предложений родителей я категорически отказывался. Они долго не верили.
Чтобы смягчить мать, Солкин окончил музыкальную школу по классу скрипки и принес ей диплом. А разговоры о Суворовском училище для него изначально были несерьезными.
Работа с портретом царя Сенусерта III собрания музея-квартиры Н.С. Голованова в Москве.
Родители развелись, когда Виктору было четыре года. Отец присутствовал в их жизни, но повлиять на решение сына никак не мог.
За год до окончания музыкальной школы домашний конфликт достиг апогея.
— Недоверие к моей мечте, неверие в мои силы заставило меня закипеть, — вспоминает ученый. — И я пошел на крайние меры. В детстве все проще — не видишь границ и ничего не боишься. Учась в седьмом классе, в отчаянии я написал письмо директору Государственного Эрмитажа Борису Пиотровскому.
— Я рассказал ему все: и про музыкальную школу, и про перспективу военной карьеры, и про свою любовь к Египту. Письмо было одним большим вопросом: «Как быть?».
Храм Абидоса. XIII в. до н.э.
В скором времени мама дрожащими руками протянула сыну конверт со штампом Государственного Эрмитажа. Пиотровский не просто ответил московскому школьнику — ученый горячо его поддержал.
— На половине страницы он объяснил мне, что я прав, — рассказывает Виктор. — Написал, что выбор жизненного пути остается за человеком, а не за его родителями. И главное в жизни — не деньги и не карьера, а счастье и исполнение мечты.
— На половине страницы он объяснил мне, что я прав, — рассказывает Виктор. — Написал, что выбор жизненного пути остается за человеком, а не за его родителями. И главное в жизни — не деньги и не карьера, а счастье и исполнение мечты.
Пиотровский рекомендовал Солкину сделать упор на изучение европейских языков. Его слова повлияли не только на будущего ученого, но и на его родителей.
— Когда я уже стал известным специалистом, многие говорили, что я добился всего благодаря отцу. Это не так. Отец видел моё будущее совершенно иначе. У меня нет на него обиды, только удивление. Я выбрал Египет и знаю, что не мог поступить по другому.
Хранитель запретного города
Благодаря матери Виктор получил доступ к библиотеке Большого театра. К середине 80-х годов там хранилось много изданий по египтологии. В их формулярах раз за разом появлялась только одна фамилия.
Купить подобные книги на излете советской эпохи было невозможно. Поэтому вечерами страстно увлеченный школьник садился за стол и переписывал их от руки.
— Сейчас я с ужасом смотрю на эти тетради. Но тогда понимал, что должен оставить себе тексты хоть в каком-то варианте, а о ксероксе мечтать не приходилось. Любую информацию по теме своей жизни нужно искать и находить, выгрызать из пространства. Она всегда появится, если ты к ней стремишься.
Купить подобные книги на излете советской эпохи было невозможно. Поэтому вечерами страстно увлеченный школьник садился за стол и переписывал их от руки.
— Сейчас я с ужасом смотрю на эти тетради. Но тогда понимал, что должен оставить себе тексты хоть в каком-то варианте, а о ксероксе мечтать не приходилось. Любую информацию по теме своей жизни нужно искать и находить, выгрызать из пространства. Она всегда появится, если ты к ней стремишься.
Виктор Солкин. Работа с подлинными фаянсовыми памятниками I тыс. до н.э. ГМИИ им. А.С. Пушкина. 1995 г.
Виктор Солкин в одном из египетских запасников музея. ГМИИ им. А.С. Пушкина. 1995 г.
3. Виктор Солкин в Отделе Востока ГМИИ им. А.С. Пушкина в окружении подлинных памятников времен фараонов. 1995 г.
В старших классах поиски знаний привели Виктора в лекторий Пушкинского музея. Там он встретился с Аллой Стельмах, куратором «Школьной комнаты» музея, которая сыграла важную роль в его жизни. Она указала ему на Светлану Ходжаш, хранителя коллекции Древнего Востока в музее им. Пушкина.
— К тому моменту я прочел все ее книги, потому подошел и аккуратно задал несколько вопросов. На всю жизнь запомнил ее удивленный взгляд, изогнутые дугами брови... В конце разговора она продиктовала мне свой рабочий телефон и предложила позвонить.
— К тому моменту я прочел все ее книги, потому подошел и аккуратно задал несколько вопросов. На всю жизнь запомнил ее удивленный взгляд, изогнутые дугами брови... В конце разговора она продиктовала мне свой рабочий телефон и предложила позвонить.
Это два века лежало здесь, но из-за плохих светильников и старых витрин вы просто ничего не могли разглядеть.
— У меня был особый «красный» пропуск в хранилище. Отдел Востока находился под египетским залом, в цоколе. Древние рельефы, папирусы, амулеты — сокровищница, «запретный город». Среди всего этого сидел я. Ежедневно по нескольку часов перебирал шесть с половиной тысяч карточек, внося новые данные.
Когда Солкин закончил работу, Ходжаш внимательно посмотрела на своего ученика и подытожила:
— Человеком станешь!
Когда Солкин закончил работу, Ходжаш внимательно посмотрела на своего ученика и подытожила:
— Человеком станешь!
В храме Исиды на острове Филе. I в. до н.э.
Тебе повезло: твой предшественник умер
Виктор проработал личным ассистентом Светланы Ходжаш шесть лет, досконально изучив египетское собрание музея. Параллельно учился в Университете дружбы народов. Он выбрал вуз, где выпускники получали два диплома: историка и переводчика.
Конкурс был суров — 15 человек на место, но Солкин справился. Все свободное время он по-прежнему проводил в музее. Однажды принес в университет слайды с фотографиями египетских памятников. Позже по предложению деканата стал сам читать лекции по Древнему Египту для однокурсников.
Конкурс был суров — 15 человек на место, но Солкин справился. Все свободное время он по-прежнему проводил в музее. Однажды принес в университет слайды с фотографиями египетских памятников. Позже по предложению деканата стал сам читать лекции по Древнему Египту для однокурсников.
— Потом в моей жизни появилась Галина Белова, директор центра египтологических исследований РАН. У нее я учил древнеегипетский язык, — вспоминает Виктор. — Именно она впервые дала мне понять, что такое цех.
Он снова попал на запретную территорию — в мир, подчиненный строгим, подчас непонятным и нелогичным правилам, которые сломали многих молодых специалистов.
Начинаешь верить египтянам, считавшим, что развитие нашего мира — не прогресс, а деградация.
— К примеру, выбрать тему самостоятельно было невозможно, — объясняет Виктор. — Ее должен был кто-то дать. Бесполезно было спорить с выбором, который за тебя сделал наставник.
Еще одно табу Солкин называет «страшным пережитком советской цеховой системы». Если хочешь исследовать определенную область, но ею уже занимается другой ученый, тебе придется отступить.
— Когда я сказал Беловой, что меня интересует эпоха Рамсеса Великого, она сильно удивилась, что тему я выбрал сам, и ответила: «Тебе повезло. До начала 90-х ей занимался Иосиф Стучевский, но он умер. Тему можно брать».
5. Среди мумий. Нубийский музей, Асуан.
Следующее испытание не заставило себя ждать: Светлана Ходжаш и Галина Белова возненавидели друг друга. Ученому пришлось выбирать одну из своих наставниц. Решение далось непросто. Виктор попрощался с Пушкинским музеем и остался в РАН.
— Увы, это была необходимость. Нужно было доучить египетский язык. Кроме того, Академия позволила мне принимать участие в международных мероприятиях, ездить на раскопки, заниматься полевой работой. Светлана Измайловна перенесла этот выбор болезненно. Мы несколько раз встречались с ней после моего ухода. Наше общение было формальным. Но ее мир, ее любовь к вещам и историям — все это осталось во мне.
Когда Виктору было 20 лет, вышла его первая книга. На нее обратили внимание читатели, работу заметили коллеги. В то время молодой специалист уже понимал, что нужно выводить египтологию из Академии к публике, делиться знаниями с теми, кто в них нуждался.
— Увы, это была необходимость. Нужно было доучить египетский язык. Кроме того, Академия позволила мне принимать участие в международных мероприятиях, ездить на раскопки, заниматься полевой работой. Светлана Измайловна перенесла этот выбор болезненно. Мы несколько раз встречались с ней после моего ухода. Наше общение было формальным. Но ее мир, ее любовь к вещам и историям — все это осталось во мне.
Когда Виктору было 20 лет, вышла его первая книга. На нее обратили внимание читатели, работу заметили коллеги. В то время молодой специалист уже понимал, что нужно выводить египтологию из Академии к публике, делиться знаниями с теми, кто в них нуждался.
Победа «Маат»
Он сознательно отвергал «правила», обрекая себя на полную самостоятельность. В 2000-м году одержал главную победу в своей профессиональной жизни — создал при поддержке посольства Египта первую и пока что единственную в России независимую Ассоциацию по изучению Древнего Египта «Маат». Это обернулось для Виктора шквалом критики.
— Богиня Маат — великая крылатая дочь солнца, воплощение вселенского миропорядка, справедливости и гармонии, — поясняет ученый. — Невозможно было найти названия лучше. Но когда она появилась, а я начал самостоятельно читать лекции, искать единомышленников, началось нечто невероятное. Не писали, наверное, только Папе римскому. Задавить старались любой ценой.
Поток жалоб или нападки в Сети — Виктора ничто не останавливало. Чем сильнее атаковали критики, тем упорнее он продолжал работать.
— Богиня Маат — великая крылатая дочь солнца, воплощение вселенского миропорядка, справедливости и гармонии, — поясняет ученый. — Невозможно было найти названия лучше. Но когда она появилась, а я начал самостоятельно читать лекции, искать единомышленников, началось нечто невероятное. Не писали, наверное, только Папе римскому. Задавить старались любой ценой.
Поток жалоб или нападки в Сети — Виктора ничто не останавливало. Чем сильнее атаковали критики, тем упорнее он продолжал работать.
Публичная лекция Виктора Солкина в Государственной Третьяковской галерее. Москва,
— На базе ассоциации мы начали читать обширные курсы по истории и культуре Египта, учить древнеегипетскому языку, издавать книги. За эти годы свет увидели шесть крупных научных работ, в том числе и первая российская национальная энциклопедия Древнего Египта. Проект горячо поддержал тогдашний министр по делам древностей Египта — доктор Захи Хавасс. Он же написал для нее предисловие.
В 2002 году Солкин вместе с реставраторами из Санкт-Петербурга С. Щигорцом и А. Доос курировал проект реставрации знаменитых сфинксов на Университетской набережной. Чуть позже издавал уникальные папирусы из хранилища Российской национальной библиотеки, проводил встречи и международные конференции, регулярно выступал за рубежом. А недоброжелатели продолжали писать.
В 2002 году Солкин вместе с реставраторами из Санкт-Петербурга С. Щигорцом и А. Доос курировал проект реставрации знаменитых сфинксов на Университетской набережной. Чуть позже издавал уникальные папирусы из хранилища Российской национальной библиотеки, проводил встречи и международные конференции, регулярно выступал за рубежом. А недоброжелатели продолжали писать.
Древнее святилище. Абидос. XIII в. до н.э.
— Поразил меня один персонаж. Он создавал анонимные сайты обо мне в течение двенадцати лет, — смеется ученый. — Даже опубликовал статью в научном журнале «Восток». Там я увидел фразу, которой до сих пор искренне горжусь: «Виктор Солкин — это страшное явление, разрушающее цеховую стабильность российской египтологии». Это мой личный орден героя.
В 2012 году Виктор вместе с другом Сергеем Куприяновым добился создания в Москве первой открытой библиотеки по египтологии.
— Она появилась на базе Библиотеки имени М.А. Волошина ЦБС ЦАО. Уже восьмой год мы проводим здесь лекции, организуем выставки, международные мероприятия, активно издаем книги при поддержке Египта, — рассказывает он. — В нашем собрании есть подлинные памятники египетского искусства и уникальная библиотека по египтологии на шести языках. В ее основе — собрание египтолога Олега Берлева – друга и соавтора Светланы Ходжаш. Круг замкнулся.
В 2012 году Виктор вместе с другом Сергеем Куприяновым добился создания в Москве первой открытой библиотеки по египтологии.
— Она появилась на базе Библиотеки имени М.А. Волошина ЦБС ЦАО. Уже восьмой год мы проводим здесь лекции, организуем выставки, международные мероприятия, активно издаем книги при поддержке Египта, — рассказывает он. — В нашем собрании есть подлинные памятники египетского искусства и уникальная библиотека по египтологии на шести языках. В ее основе — собрание египтолога Олега Берлева – друга и соавтора Светланы Ходжаш. Круг замкнулся.
Я позволил себе говорить все, что считаю нужным
Солкин почувствовал себя свободным. В середине 2010-х публичные лекции принесли ему известность у широкой аудитории. Его постоянно приглашали на съемки передач о Египте. Число подписчиков в соцсетях выросло до нескольких тысяч человек. Известность помогла менять мир вокруг себя.
— Отбившись один раз, я позволил себе страшную в науке вещь — свободу говорить вслух все, что считаю нужным. Для меня это очень важно. Среди моих подписчиков в Сети — много интересных людей. Это большая ответственность. Когда видишь, какой интерес проявляет общество к твоей работе, понимаешь: мы обязаны популяризировать науку, открывать лектории, организовывать выставки и помогать музеям, если это потребуется.
— Отбившись один раз, я позволил себе страшную в науке вещь — свободу говорить вслух все, что считаю нужным. Для меня это очень важно. Среди моих подписчиков в Сети — много интересных людей. Это большая ответственность. Когда видишь, какой интерес проявляет общество к твоей работе, понимаешь: мы обязаны популяризировать науку, открывать лектории, организовывать выставки и помогать музеям, если это потребуется.
Один его пост на в Livejournal позволил изменить облик египетского зала в Эрмитаже. Многие экспонаты наконец-то получили новое освещение, старые витрины с бесценными памятниками были отмыты до блеска.
— Так я узнал, что меня читают в Законодательном собрании Санкт-Петербурга, — улыбается Виктор. — Не скрою: приятно, что мои слова вызывают реакцию. Но главное — ты действительно можешь сделать что-то важное. К примеру, выход на широкую аудиторию позволил нам запустить краудфандинговые проекты, связанные с Египтом.
Первым из них стала подготовка к 200-летию старейшей коллекции египетского искусства в России, хранящейся в воронежском художественном музее им. И.Н. Крамского.
Первым из них стала подготовка к 200-летию старейшей коллекции египетского искусства в России, хранящейся в воронежском художественном музее им. И.Н. Крамского.
Ночь в Луксорском храме Аменхотепа III. XIV в. до н.э.
А в конце был обещан бал…
Главный хранитель музея в Воронеже Елена Пшеницына приехала в Волошинку в декабре 2014-го и попросила о помощи. Экспозиция в египетском зале не менялась десятки лет. Не было полноценного каталога этого собрания, не хватало денег.
Работа закипела.
— Первым делом мы подали документы на грант фонда Потанина, — рассказывает Виктор. — Но ничего не вышло – победил другой проект. Тогда я привлек всех, кого только смог. Вокруг нас образовалось целое сообщество. Люди много рассуждали о кризисе культуры. Я обратился к ним: «Друзья, перестаем рассуждать. Начинаем сдавать деньги. С завтрашнего дня!».
Работа закипела.
— Первым делом мы подали документы на грант фонда Потанина, — рассказывает Виктор. — Но ничего не вышло – победил другой проект. Тогда я привлек всех, кого только смог. Вокруг нас образовалось целое сообщество. Люди много рассуждали о кризисе культуры. Я обратился к ним: «Друзья, перестаем рассуждать. Начинаем сдавать деньги. С завтрашнего дня!».
За четыре месяца собрали больше миллиона рублей. Еще шестьсот пятьдесят тысяч выделил фонд Ирины Прохоровой. Но этого было недостаточно.
— Нам требовались рабочие руки, а взять их было негде. Тогда я собрал своих учеников и предложил им поработать по «методу Золушки» Светланы Ходжаш.
— Нам требовались рабочие руки, а взять их было негде. Тогда я собрал своих учеников и предложил им поработать по «методу Золушки» Светланы Ходжаш.
Священная кошка богини Бастет VII в. до н.э. во время подготовки выставки в Гослитмузее.
Ученики Солкина группами ездили в Воронеж. Красили стены, монтировали освещение, устанавливали постаменты.
— Мы сделали это бесплатно. Но в конце «Золушкам» был обещан бал — при монтаже новой экспозиции они смогли прикоснуться к вещам исключительной ценности. В воронежской коллекции около 200 предметов, но там есть памятники, сопоставимые с сокровищами Лувра.
В итоге 1 октября 2015 года экспозиция была открыта в обновленном зале. Изумленные посетители спрашивали:
— Вы привезли это из Москвы?
— Нет, — отвечали счастливые организаторы. — Это два века лежало здесь, но из-за плохих светильников и старых витрин вы просто ничего не могли разглядеть.
— Мы сделали это бесплатно. Но в конце «Золушкам» был обещан бал — при монтаже новой экспозиции они смогли прикоснуться к вещам исключительной ценности. В воронежской коллекции около 200 предметов, но там есть памятники, сопоставимые с сокровищами Лувра.
В итоге 1 октября 2015 года экспозиция была открыта в обновленном зале. Изумленные посетители спрашивали:
— Вы привезли это из Москвы?
— Нет, — отвечали счастливые организаторы. — Это два века лежало здесь, но из-за плохих светильников и старых витрин вы просто ничего не могли разглядеть.
Стать зеркалом мира
Москва. Год 2019-й. Мы с Виктором сидим в дальнем зале Волошинки. Вокруг — высокие шкафы с книгами на русском, английском, французском и немецком языках. Справа — копия скульптурного портрета Нефертити. На мгновение Виктор уходит в соседнюю комнату. Возвращается с двумя статуэтками из голубоватого фаянса, совсем маленькими — чуть выше указательного пальца.
— Возьмите, подержите в руках.
— Что это? — статуэтки, похожие на маленькие мумии, холодят ладонь.
— Это ушебти, ответчики. Египтяне верили, когда они попадут в Сехет Иару, поля зеленого тростника или египетский аналог рая, им и там придется работать. Чтобы избежать этой участи, в гробницу клали триста шестьдесят пять таких «помощников» — отрабатывать за хозяина.
— Сколько им лет?
— Что это? — статуэтки, похожие на маленькие мумии, холодят ладонь.
— Это ушебти, ответчики. Египтяне верили, когда они попадут в Сехет Иару, поля зеленого тростника или египетский аналог рая, им и там придется работать. Чтобы избежать этой участи, в гробницу клали триста шестьдесят пять таких «помощников» — отрабатывать за хозяина.
— Сколько им лет?
Виктор Солкин в закрытой для туристов археологической зоне у лап Великого сфинкса в Гизе.
— Они были созданы еще в четвертом веке до нашей эры. Когда родилась та самая седьмая Клеопатра, им уже было больше трехсот лет.
Я рассматриваю маленькие осколки древнего мира, давным-давно найденные в гробнице. На них иероглифами выписаны имена: жрец Падибастет, «Тот, кто дан богиней Бастет» — покровительницей кошек. Чувствую, как сквозь меня проходит оглушающий поток — река Времени. А Виктор рассказывает о людях, что обнаружили гробницу только в ХХ веке, и о русском генерале-летчике, который привез двух ушебти и статую Осириса – бога бессмертия — в Россию.
Я рассматриваю маленькие осколки древнего мира, давным-давно найденные в гробнице. На них иероглифами выписаны имена: жрец Падибастет, «Тот, кто дан богиней Бастет» — покровительницей кошек. Чувствую, как сквозь меня проходит оглушающий поток — река Времени. А Виктор рассказывает о людях, что обнаружили гробницу только в ХХ веке, и о русском генерале-летчике, который привез двух ушебти и статую Осириса – бога бессмертия — в Россию.
— Истории никогда не заканчиваются. Да, мы отличаемся от людей, живших несколько тысяч лет назад. Но разница лишь в том, что древняя египтянка приобрела бы стеклянный сосуд с ароматами из Сирии, а сегодняшняя москвичка хочет купить себе новый гаджет. Меняется язык, культура, религия, но базовые понятия — жизнь, любовь, ненависть или смерть — остаются прежними. Когда задаешь себе вопросы, ищешь ориентиры, то встречаешься со столпами древних культур, сказавших так много и совершенно. Начинаешь верить египтянам, считавшим, что развитие нашего мира — не прогресс, а деградация. Мы прогрессируем в технологиях, а в понимании мира духа — нет. Человеку нужна история. Он может и должен остаться в истории своей семьи, своего города, своей страны. Иначе его имя исчезнет.
Виктор не исчезнет. В свою историю он себя уже вписал, как и во множество других, чьи нити прошли через его руки. Все эти сюжеты остались в именах, написанных на статуэтках, в книгах, фотографиях и в памяти каждого студента, коллеги, друга, единомышленника.
— Путь человека, его выбор должен быть предельно честным. Гармонии и закону Маат противостоит Исефет. Это не хаос, не зло, но кривда, намеренно искаженная правда. Чтобы следовать своему пути, нужно не поддаться на ловушки, мнения, угрозы, недоверие. Мне сорок два года. За свою жизнь я усвоил главный урок: нужно всегда следовать за своей правдой, чтобы не впустить в себя чужую кривду — не стать кривым зеркалом для окружающего мира и того, что любишь всем сердцем.
Виктор не исчезнет. В свою историю он себя уже вписал, как и во множество других, чьи нити прошли через его руки. Все эти сюжеты остались в именах, написанных на статуэтках, в книгах, фотографиях и в памяти каждого студента, коллеги, друга, единомышленника.
— Путь человека, его выбор должен быть предельно честным. Гармонии и закону Маат противостоит Исефет. Это не хаос, не зло, но кривда, намеренно искаженная правда. Чтобы следовать своему пути, нужно не поддаться на ловушки, мнения, угрозы, недоверие. Мне сорок два года. За свою жизнь я усвоил главный урок: нужно всегда следовать за своей правдой, чтобы не впустить в себя чужую кривду — не стать кривым зеркалом для окружающего мира и того, что любишь всем сердцем.
Комментарии:
Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...
Очень хорошее интервью. Жаль только никто не заметил, что в романе Пелевина г-н Солкинд комический персонаж. Тот, кого именуют главным российским египтологом, оказывается вовсе не ученым, а шизанутым оккультистом.
Примерно так и герой интервью не ученый, а популяризатор Древнего Египта, неоднократно пойманный на плагиате и лжи (И этот человек еще что-то там осмеливается говорить про Маат!)
Человек, называющий в других источниках того же Захи Хаваса «толстым глупым египтянином». Человек также являющийся в серьезных научных кругах персоной нон-грата после смерти Ходжаш, имея к этому непосредственное отношение.
Также человек хорошо известный своими истериками, интригами и написанием доносов во все известные инстанции. Видимо, на задворках Большого театра только такое воспитание можно получить нашей «Золушке». Какое время, такие и герои.
Под фотографией № 5 дата указана неправильно.
Это не 2015 год.
Это - «Московское международное биеннале современного искусства» - замечательную и потрясающе интересную лекцию по смыслам и образам древнеегипетского искусства «Искусство Древнего Египта: смерть, человек, бессмертие» в Третьяковской галерее на Крымском валу Виктор Викторович читал 04 марта 2017 года.
Под фотографией № 6 дата указана неправильно.
Это не 2015 год.
Это - «Московское международное биеннале современного искусства» - замечательную и потрясающе интересную лекцию по смыслам и образам древнеегипетского искусства «Искусство Древнего Египта: смерть, человек, бессмертие» в Третьяковской галерее на Крымском валу Виктор Викторович читал 04 марта 2017 года.
Был на нескольких лекциях Солкинда-Солкина в Библиотеке им. Волошина. Директор библиотеки собирал по 500 рублей с человека этому "египтологу". Лекции ни о чем, но с большим вдохновением. Народу нравится, потому что, за неимением серьезной школы и так сойдет. А серьезная египтология в России закончилась на Голенищеве, - тот обучал даже египетских египтологов в Каире. Ну, в такое время мы живем. Пусть народ развлекается дальше, только не надо называть это наукой. Популяризацией - да. Солкин, впрочем, еще дитя, и сам себе на жизнь собирает... А вот что творится в ЦЕИс РАН под руководством Беловой и Иванова, - вот там настоящий распил.