7 вопросов Геннадию 

Менжулину, климатологу 

В прошлом году она тоже была теплая. Мы живем во время изменений глобального климата, которые происходят чрезвычайно быстро. Меняется газовый состав атмосферы, а именно от него зависит, как наша планета получает и отдает тепло. Сейчас нижние слои стратосферы (на высотах около 12 километров) становятся холоднее, а приземного слоя — все теплее.

Это связано с особенностями циркуляции атмосферы. Метеонаблюдения показывают, что изменения глобального климата особенно заметны именно в зимний сезон и в северных широтах. В этом смысле самый чувствительный регион Европы — северо-запад России, Санкт-Петербург: на один глобальный градус потепления здесь происходят наибольшие изменения термического режима. На планете есть и более чувствительные районы, например Северная Канада или Якутия. В последнем температура воздуха этой зимой не опускалась ниже минус 30, хотя обычно там минус 40–50.

В накоплении парниковых газов. Водяной пар, метан, озон, а главное, углекислый газ образуют над поверхностью Земли своего рода экран, который поглощает инфракрасное излучение. Чтобы наша планета не перегрелась от постоянно получаемой солнечной энергии, это тепло нужно отводить в космос. Но экран мешает: инфракрасное излучение, исходящее от нагретой поверхности планеты, отражается и возвращает тепло обратно на Землю. На первых порах ученые считали, что парниковый эффект — это хорошо, говорили даже: «Теперь будем бананы в Якутии выращивать». Но позже, в 1960-х годах, стало понятно: темпы роста температуры приземного воздуха очень велики — мы не успеем привыкнуть к таким резким изменениям.

Нагревание земной поверхности влияет на все метеорологические процессы: осадки, ветра, перенос циклонов. Из-за изменений циркуляции атмосферы будут чаще происходить экстремальные явления: наводнения, засухи, ураганы и многое другое. Думаю, пожары этого года в Австралии — часть того же процесса. Еще пример — изменение зимней погоды. Все заметили, что в европейской части России в этом сезоне вместо снега чаще шли дожди. Если снег может накапливаться и лежать несколько месяцев, то дождевые осадки сразу же уходят в почву. 

Во времена динозавров, около 150 миллионов лет назад, содержание CO2 в атмосфере было и в десять раз больше. Растительности на Земле тогда было очень много, ведь углекислый газ — это газ жизни, важнейший участник фотосинтеза. Вот только его концентрация повышалась постепенно, а сегодня этот процесс ускорился в 50–100 тысяч раз! Это слишком быстро. К известным факторам изменения глобального климата (движению континентов, астрономическим процессам и вулканической активности) прибавился новый — антропогенный: сжигание ископаемого топлива, выбросы парниковых газов, увеличение количества мусора и так далее. Мы стали очень быстро расходовать ископаемое топливо, выбрасывая CO2, который раньше поглощался растениями и хоронился в виде нефти, газа и угля.

Выпустить газы из труб гораздо легче, чем «засосать» их обратно, но даже это уже вряд ли поможет. В 2015 году было принято Парижское соглашение, а до этого был Киотский протокол — тоже чтобы сократить выброс парниковых газов в атмосферу Земли. Однако если мы посмотрим на кривую Килинга, которая описывает изменения концентрации атмосферного углекислого газа, то увидим, что она с 1958 года неуклонно идет вверх, — как будто никаких решений и вовсе не было. 

Нам нужно научиться жить по-новому — заранее готовиться к возможным климатическим трудностям: засухам, пожарам, наводнениям, ураганам и подобному. Выводить новые сорта растений, очищать речные стоки, усиливать постройки рядом с возможными очагами наводнений. И, конечно, нужно больше исследований: вместе с глобальными изменениями климата на нас движется огромная масса новой информации, с которой нужно научиться по-новому работать.