«Мертвая» статья 

для курьера поневоле

— Ничто не мешало. Но первые два года дело болталось в прокуратуре, куда я приехал в начале мая 2017-го. Тогда я подал клятвенные заверения с объяснением того, что произошло. Рассказал, как меня обманным путем в это втянули. 

— После моего ареста мы подняли всех друзей: кто чем занимается. Нашлись знакомые журналисты, которые сразу об этом написали. Мой друг Саша Бойков, кандидат юридических наук, принял эту историю на личный счет и стал делать все возможное, чтобы помочь. Он понимал, что если будет ходить и просить за одного меня, то шансов помочь мало. Но если соберет аналогичные истории — шансы увеличатся.

Саша прилетал ко мне на Филиппины, снимал показания с меня и Насти Новопашиной. Летал в Таиланд, общался с Сергеем Лелековым, который уже в колонии строгого режима, — с него снял показания. Пообщался с родственниками других ребят.

— Да. Именно он пытался объяснить, что все мы жертвы одной и той же группировки. Вместе с Татьяной Москальковой (Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации. — «РР») составил прошение о помиловании Сергея Лелекова на имя короля Таиланда. Правда, пока это ни к чему не привело.

— Он не торопился найти мне адвоката. Хотя время терять было нельзя. С момента поступления дела в суд дается десять дней, чтобы вернуть его на доследование в прокуратуру.

Но консул сказал: единственное, чем может помочь, — это предоставить список рекомендованных адвокатов. А у меня нет ни связи, ни хрена! Поэтому помощи от дипломатической миссии на Филиппинах не было никакой, как в начале, так и до самого моего освобождения.

— Не хочу говорить только негативное, но они сделали на 100% меньше того, что могли. Только через два года, когда началось рассмотрение дела в суде, они стали хотя бы присутствовать. Посол написал мне и Насте Новопашиной рекомендательные письма, чтобы нас освободили под залог.

Но, знаешь, какой был посыл в самом первом комментарии посольства РФ для СМИ о моем задержании? Примерно такой: «Мы надеемся, что Юрий Кирдюшкин осознает всю тяжесть преступления, которое он совершил».

— Саша Бойков обращался в МИД и Администрацию президента. Но получал ответы, что это вопрос для МВД. А там в свою очередь говорили, что на территории РФ преступление не было совершено.

Неважно, что жертвы — русские граждане: дела о контрабанде наркотиков в России возбудить не могут, поскольку наркотики российскую границу не пересекали. А статья о торговле людьми, под которую подпадает мой случай, у нас является «мертвой».

Сказали, могут только проверить информацию о людях, которые вовлекли нас в эти дела. Но если даже те придут и признаются, их не выдадут другому государству, потому что в России закон такой: своих граждан мы никому не выдаем.

— Сформируем обращения в российские органы, возможно, будем добиваться законодательных инициатив. В частности, пробуждения статьи о работорговле (127.1 УК РФ. — «РР»). Чтобы люди понимали: вовлечение в преступную деятельность должно караться, не только если это работорговля, секс-рабство или продажа на органы, но и если это понуждение к участию в наркотрафике. Сегодня эта статья у нас не работает. Саша уже формирует ряд предложений и поправок к действующему кодексу. Это одно направление — юридическая работа.

Второе направление — информационная поддержка по каждому россиянину в отдельности. Мы готовим ряд обращений с тем, чтобы понять масштаб проблемы, оценить хотя бы примерное количество пострадавших от торговли людьми. Мы будем делать все, чтобы эта проблема получала максимальное освещение — и в СМИ, и нашими силами.

— Я собираюсь искать способы организационной, правовой и материальной помощи таким же, как я. Мой случай — первый из известных широкой публике случаев доказательства невиновности «курьера поневоле», его оправдания и возвращения в Россию.

— В эти подробности я изначально не вдавался. Маршрут не объяснили. Только сказали, что в Таиланде нужно будет передать посылку. Но когда через две недели мне написали, что нужен человек, который в начале октября полетит, я отказался.

А мне сказали, билеты уже куплены. Ваня полететь не мог. В итоге я подумал — из-за того, что постоянно меняю решение, возникла такая ситуация. А на меня люди рассчитывают. И снова сам себя переубедил. 

— То, что смущало в процессе, меня не останавливало. Это ключевой момент. Я такой человек: если что-то взял на себя — доведу это до конца. Таких людей, как я, очень много, — которые пытаются кому-то что-то доказать: типа я мужик, слово держу.

Это называется отсутствие импульс-контроля: согласиться на то, с чем на самом деле ты внутренне не согласен. Есть сомнения, но ты боишься о них говорить, потому что люди могут посчитать тебя ненадежным: мужик так не поступает. А в итоге своими импульсивными решениями роешь себе могилу. Нужно над этим работать: не бояться менять свое решение, действовать по интуиции. Мне интуиция говорила, что не нужно никуда лететь. Я ее не слушал.