Наверх
Герои

Не забывай меня

Одна ошибка и вся жизнь
16.12.2018
Восемь лет назад дочь Лайлы забрали социальные службы Лондона. «Сама виновата», - слышит мать до сих пор. Все эти годы она делает так, чтобы трагедия не повторилась в других семьях. Но дождется ли мама встречи с дочкой?
Пригород Лондона, конец рабочего дня. В кабинет сотрудницы Службы защиты детей Джейн врываются две посетительницы. Одну из них Джейн знает. Это литовка Эрика, у которой Джейн недавно забрала 5-летнюю дочку. Эрика поругалась с бойфрендом, парень позвонил в полицию и сообщил об опасности для ребенка.

Эрика рыдает. Спутница что-то резко ей выговаривает. Джейн не понимает, язык не английский. Всхлипывая, мать просит вернуть дочь.
Джейн тоже не одна, рядом ее менеджер, вдвоем им под силу разобраться с этой парочкой. Из приемной семьи ребенка им никто возвращать не собирается.

Спутница матери уже на английском обращается к Джейн и ее начальнице:
- Вы отняли девочку под прикрытием защитного ордера. Но его срок давно истек. Вы удерживаете ребенка незаконно.

Джейн интересуется у Эрики, почему эта дама говорит за нее. Эрика продолжает причитать, ее спутница снова перехватывает инициативу. 

- Мать плохо говорит по-английски, она передала мне полномочия по ведению переговоров, - выпаливает она, атакуя. - Дамы, где протокол экспертизы с указанием алкоголя в крови матери? Даже если мать была пьяна, в чем вы ее безосновательно обвиняете, у вас нет оправданий для похищения девочки. Вы не забыли о необходимости сообщить об отнятии ребенка литовским властям? Где рапорт об этом? 

Джейн поднимает глаза на часы, потом вопросительно смотрит на менеджера. Та все-таки вмешивается. 

- Вы правы, мы согласны со всеми пунктами, которые вы перечислили. Но ребенка мы не вернем, - она обращается к матери с улыбкой. - Сейчас у вас две опции. Вы подписываете документы, и девочка остается там, где она сейчас живет. Если вы отказываетесь подписать, мы вызываем полицию. И они оформят новый защитный ордер. 

Мать глядит на свою напарницу, та шипит на нее, похоже, подсказывает ответ.

- Я ничего не буду подписывать. Я требую вернуть моего ребенка, - всхлипывает мать.
- Вызывайте полицию, - добавляет ее напарница.

По просьбе менеджера Джейн вызывает юриста. Визитерши отправляются ждать в коридоре...
После совещания Джейн приходится ехать за девочкой - забрать из приемной семьи и привезти в офис. Стоит ей зайти в коридор, мать бросается к ребенку.
Подошедший юрист спрашивает у второй дамы, на каком основании она действует.

- Оказываю людям законную эмоциональную и информационную поддержку, - усмехается та. - Помогаю поставить соцслужбы на место. 

Джейн успевает проинструктировать мать. Ребенка ей отдают, но будут навещать трижды в день. Мать кивает, но напарница тянет их с девочкой к двери. Все трое исчезают из офиса.

Имя второй посетительницы никто не знает. Секретарь не успела ее записать. Со словами «нам назначено» дама буквально влетела в кабинет.

Если бы соцработники проверили ее имя по поисковику, то поняли бы, почему эта женщина их атаковала. Ее имя Лайла Брице. В 2010 году соцслужбы другого округа забрали у нее дочь. И больше уже не вернули.

ВОСЕМЬ ЛЕТ НАЗАД

Лайла редактировала русский журнал. Обычно работала из дома, но в тот день хозяин потребовал быть в офисе. Боясь потерять работу, она вызвала няню. Кате не было еще и двух. Старшая дочь Майя была в колледже. Няня обещала быть через 20 минут. Лайла закрыла все окна, шкафы, налила в бутылочку кефир. И вышла из дома.

Она не предусмотрела автомобильные пробки. Няня опоздала. По звонку хозяина квартиры приехала полиция. Катю забрала социальная служба.

Полиция выяснила, что несмотря на нарушение закона, девочку безопасно вернуть. Офицер полиции написал об этом в рапорте, добавив – "у матери тяжелая работа, ей надо помочь".
Но соцслужба оставила Катю в приемной семье. На время. Мать направили на родительские курсы, на обследование психологом. Соцработникам не нравилось, что во время встреч с дочерью Лайла начинала плакать. Свидания тогда прекращали.

Соцработники успокаивали женщину словами: «Ты же хорошая мама». Лайла скучала по дочери, много обнимала ее. И мешала наблюдениям, прося не следовать за ними "хотя бы в туалет". Ей напоминали, что надо быть лояльной.

Нужно было снять другое жилье. Хозяин квартиры не продлевал аренду. У Лайлы были проблемы с работой, так как три раза в неделю она ездила к Кате.

В июне 2011 года мать снимает просторный дом. И в те же дни соцслужба подает заявление в суд с целью «постоянного изъятия дочери у матери». Цель — найти ребенку новых опекунов.
Представленные в суд отчеты сообщают, что мать пренебрегает дочерью. Мать протестует. Суды длятся 4 года. Соцработники признают: «этот кейс слишком долго тянется».

В 2015 году Верховный суд Британии выносит финальное решение:
- Мать постоянно спорит с судом, значит, она не изменилась. Упав один раз, мать упадет во второй. Она может в будущем принести вред ребенку.

Суд заботится о девочке: 
- Если девочку забрать из приемной семьи, это причинит ей такой ущерб, что возникнет риск эмоционального страдания. Ребенок нуждается в стабильности.

Свидания тоже запрещают. Дальше судиться в Англии мать не может.


ЧИСТО АНГЛИЙСКАЯ СИСТЕМА

Семейные суды Великобритании завалены подобными делами. Ежегодно на 15 процентов растет число исков, который подают соцслужбы с целью забрать детей из семьи и передать опекунам.

Глава подразделения семейных судов британской судебной системы Джеймс Манби считает, что система столкнулась с кризисом. Он видит причину в том, что проблемы семьи выявляют на все более ранней стадии: 
- Местные власти предъявляют более строгие требования к родителям, все чаще усматривая насилие по отношению к ребенку или пренебрежение его нуждами.

Не всегда ребенка забирают сразу. Могут работать с семьей. Но если положительной динамики не увидят, то чиновники идут в суд. 

- Ради благополучия и развития ребенка игнорируется травма, которую испытывает ребенок от разлучения с матерью, - пишут авторы доклада, представленного в британском парламенте в прошлом году. - Мы охотнее тратим деньги на опекунов, чем на поддержку родной семьи.

143 тысячи детей разлучены с кровной семьей и живут у опекунов. Тысячи родителей видят их пару раз в неделю или не видят совсем. Есть те, кто против. Почему же их историй нет в топе новостей?


СРОК ЗА ИМЯ РЕБЕНКА

Родители получают предписание суда не разглашать детали дела. Выдачу такого ордера в одном из случаев судья объясняет так: 
- Публичность может нанести дальнейший эмоциональный вред дочери. Если мать будет общаться с иностранными журналистами, информация может проникнуть обратно в Англию посредством интернета. 

Родители боятся нарушить предписание под угрозой штрафов и тюрьмы. Даже в закрытых группах в соцсетях для родителей отобранных детей действует правило – не сообщать имя ребенка, не выкладывать фотографии. 

У Лайлы два таких ордера. И весь ее Facebook наполнен снимками Кати. В постах слова на русском и английском: «Мама идет, я найду тебя, Катя».

Кате тоже плохо. Когда ей было шесть, опекуны пожаловались в отчете, что ребенок долго к ним привыкает, написав: «Она провела много месяцев в истериках и ночных кошмарах и явно помнит другую мать». К тому времени Катя уже три года не видела маму.

- Я хотела обернуться поясом со взрывчаткой, пойти к офису тех, кто похитил Катю. И взорвать там себя. Но мои девочки... - Лайла плачет. - Что скажет Майя, что скажет Катенька, когда узнает? 
ИНСАЙДЕР

За годы судебных битв Лайла выучила английский. На последних процессах она отказалась от переводчика. Судья должен был слышать ее голос.

Последние пять лет Лайла работает переводчиком в общественной сфере, ее вызывают больницы для перевода пациентам, вызывают службы, которые занимаются трудовыми, миграционными проблемами людей.

- Значит, вы теперь работаете для социальных служб...- начинаю я вопрос.
- Нет! - испуганно перебивает Лайла. - Не в таком сочетании. Ради Бога, иначе это будет ужас. Я никогда ни на какие службы не работала. Я фрилансер.

Переводчик никогда не знает, куда его занесет судьба. На телефон приходит вызов с указанием района и времени. Только приняв вызов, узнаешь, где переводить в этот раз.
В один из дней Лайла оказывается в том самом офисе, откуда уводила Эрику с дочкой. Джейн не видно. Зато та самая менеджер два часа буравит Лайлу взглядом, пытаясь вспомнить. Но обошлось. После свидания чиновница сообщила: «Мы будем вызывать вас и впредь, нам понравилось качество вашей работы».

Родители разные. Одна мама два года не уходит от избивающего ее партнера. Все это время соцслужбы возятся с ее детьми, которые становятся все более агрессивными.
Еще одна женщина рожает от собственного отца. Детей забирают, и она просит помощи у Лайлы. Но та в ужасе убегает. 

Рассказы об изнанке работы социальных служб Лайла выкладывает в Facebook, удаляя детали, чтобы никого не узнали. В постах рыдающие дети, соцработники отрывают их от мамы. Здесь же инструкция для родителей, как правильно провести последнее свидание и сказать ребенку: «Гуд бай, мы всегда будем любить тебя!»

В постах Лайла обозначает социальные службы просто — СС.

Чаще Лайла видит в родителях саму себя. Как и она когда-то, мама-папы безграмотны – не знают своих прав, не знают, чего могут требовать, а от чего отказаться.

- Вы должны хотеть принять наши услуги, - бубнит чиновница, - Если вы не хотите их принять, значит, у нас есть основания думать, что у вас в семье что-то не так. 

Переводя это родителям, Лайла хочет предостеречь их. Но переводчик обязан хранить нейтралитет. Чиновница сидит тут же и следит. Даже между ее фраз сложно произнести: «СС похищают детей».

Пару раз Лайла нарушала правило быть только «машиной для перевода», и мамы доносили на нее социалам. Мамы хотели не воевать, а сотрудничать.


ПУТЬ К КАТЕ

Трагедия Лайлы многим известна. Стоит кому-то из русскоязычных родителей пожаловаться на внимание социалов, им отвечают: «Обратитесь к Лайле!» Только потом могут вспомнить про консула или омбудсмена родной страны. Сама Лайла пишет статьи с инструкциями для мигрантов в Англии и предлагает свою помощь:

- Я готова помогать вам БЕСПЛАТНО, в офисе СС, когда вас в одиночку будут размазывать, как всех нас в свое время, пользуясь отсутствием знаний о правах.

Она часами консультирует по телефону, успокаивает плачущих матерей. Объясняет, что надо требовать. Если дело происходит в Лондоне, едет и помогает на месте.

Литовцам, родителям трех детей, социалы предлагают передать детей под опеку. Причина – дети страдают после развода родителей. Родители отказываются. И слышат от чиновников, что детей будут забирать через суд.

Как и всем родителям, Лайла советует: как только вы попали в поле зрения социалов, увозите детей из Англии. Она привыкла, что люди не соглашаются. Они считают, эта женщина тронулась от своего горя.

- Без ваших резких советов обойдемся, - обычная реакция на ее слова. - На Родине не на что жить, а в Англии все налажено: пособия, жилье, работа.

Обычно родители обещают быть на связи и пропадают. Но этот папа не пропал. Через несколько дней он позвонил уже с литовского номера и расплакался в трубку:
- Вы спасли наших детей. Если нужна какая-то помощь, обращайтесь. 

Британцы объявили детей в розыск, но в Литве семью проверили местные социалы и убедились, что все в порядке. 

- Это счастье, когда удается спасти очередного ребенка, - пишет Лайла. - Это мой путь к Кате.

Только в зале суде она не могла помогать родителям. Лайла не юрист. В качестве переводчика ее не допустят в закрытый семейный процесс. Решения по делам своих подопечных Лайла ждала за дверями суда.


В НОВОМ СТАТУСЕ

Юридическое образование дорогое. Но в Британии есть статус «Маккензи френдз», он дает право сопровождать родителей в ходе суда.

Лайла заканчивает курсы. И становится «Маккензи френдз» в деле латвийского мальчика. В два года его забрали у мамы. Претензии – низкий IQ матери, в прошлом она была жертвой домашнего насилия. Мальчик пока живет во временной приемной семье, но соцслужбы хотят передать его усыновителям.

Суд проходит в 300 километрах от Лондона, в Лидсе. Лайле необходимо ездить туда, жить в гостинице. Родственники мальчика сначала оплачивают ей проезд, потом отказываются. Объясняют, что нет денег. Лайла знает, процесс будет долгим, и решает собрать нужную сумму сама. Она помнит, как люди пересылали ей деньги на оплату юриста в судах за Катю. 

Сбор в интернете открыт. Теперь нужно рассказывать о мальчике, который пострадает, если денег не будет. Но подписав в суде документ о неразглашении, Лайла не может упоминать никаких деталей. Она только может добавлять новые цифры своих расходов — гостиница, транспорт...

Проходят месяцы. Как переводчик Лайла почти не зарабатывает, потому что занимается этим делом и теряет заказы. Вдобавок, ее штрафуют переводческие агентства за отказ от вызовов.
 
- Почему не те, кто тебя пригласил, а ты должна решать эту проблему и побираться по всеми миру? - поражаются знакомые. - У тебя все в порядке с головой, почему ты продолжаешь туда ездить? 

Она объясняет, почему не бросит дело: 
- Я это делают не для этих людей, мотив — маленький человечек. Его вины в случившемся нет, ребенок ни в чем не виноват. Столько сил брошено в процесс, столько людей включено. Нельзя струсить и все бросить. 

Дело мальчика из Лидса продолжается год. Она ведет его до конца. Мальчик спасен, его не усыновят чужие люди, он будет жить у родственников в Латвии. 

В этом кейсе Лайла работала с латвийскими государственными юристами, которые прилетали на слушания. Она говорит им еще об одном ребенке. Соцслужбы готовятся передать девочку опекунам, не сообщив Латвии. После ее вмешательства девочка тоже едет в родную страну к своей тете. 

Эти дети будут жить вдали от мам, но смогут общаться с ними по телефону, знать, что мама приедет, когда сможет. Лайла счастлива за них. 

И одновременно раздавлена финансово. Сбор средств провалился. Лайла оказалась в финансовой яме.

- Мои кредиторы, старые солдаты, не знают слов любви. Приставы стучатся в мою дверь, - пишет она в Facebook. 

Друзья советуют ей создать фонд помощи детям. Но пока ей надо возвращать долги, а потому делать то, что дает деньги.

* * *
Однажды Лайла получает сообщение от женщины, у которой отобрали сына. Лайла уточняет, что случилось. В ответ получает простыню текста без знаков препинания. Лайла снова пишет, чтобы узнать детали. Женщина в ответ звонит. Лайла сбрасывает звонок и снова пишет – сколько стоит консультация и что она сделает за эти деньги.
Женщина возмущена. Для изучения документов она уже наняла юриста. Сейчас ей нужно просто поговорить.

- Раньше я разговаривала с людьми часами, - говорит Лайла. - Теперь прекратила эту практику. Моя роль не психотерапевта, моя роль ограничена знанием системы, юридического поля. Я живу в состоянии боли нон-стоп. Я хочу оставаться человеком, но не хочу умереть раньше времени, не дойдя до Кати.

Кате дали другую фамилию, у нее другой паспорт, свидетельство о рождении. У кого она живет, мать знать не должна. Запросы посольства Латвии о состоянии Кати Брице остаются без ответа. Законных способов поиска не осталось.

На аватарке Лайлы в Facebook фото Кати, дата рождения и надпись по-английски – «Похищена соцслужбами. Свяжитесь с матерью, если у вас есть информация о Кате».

В СМИ все больше историй, как отданные опекунам дети вырастают, ищут и находят родителей через соцсети. Все больше их счастливых фото. Родителям надо только дождаться.

Комментарии:

Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...