Они живут бесплатно в заливе Сан-Франциско 

Грег Бейкер любит говорить, что он покинет свой дом — сломанное, 12-метровое парусное судно, пришвартованное к северу от моста Золотые Ворота — только в наручниках или в черном пластиковом пакете.

«Мне нравятся тишина и покой, — если вдруг я ударюсь большим пальцем, то могу кричать во весь голос», — рассказывает Бейкер, который к своим 82 годам прожил здесь полвека, переезжая с одного судна на другое и обратно.

Однако в последнее время жизнь в заливе стала совсем не мирной. Бейкер и его так называемые соратники долгое время жили нелегально и бесплатно по соседству с некоторыми из самых дорогих объектов недвижимости в Америке, и теперь власти Саусалито и прочих соседних городов хотят, чтобы они уехали. Битва столкнула силы джентрификации с былым Саусалито, имевшим раньше репутацию свободного морского городка, который всегда был убежищем для бунтарей и не получивших образование людей.

Среди чаек и гребцов дрейфуют около 90 суден различной степени аварийности. Для суровых моряков, живущих на этих ржавых буксирах и снятых с мачт шлюпках залив Ричардсон — священное место, последний бастион свободной жизни на воде в заливе, где вокруг магазины Apple и студии под сдачу за 3000 долларов в месяц.

«Не то чтобы я не любил Диснейленд, — делится Бейкер. — Я просто не хочу, чтобы все вокруг стало Диснейлендом».

Но чиновники говорят, что они десятилетиями не обращали внимание на то, как пришвартованные корабли выбрасывали в залив топливо, сточные воды и другие опасные вещества. В последнее время, ущерб окружающей среде усугубился наряду с преступностью и случайными смертями на воде, потому что кризисная ситуация с жилищами в Калифорнии привела к тому, что десятки людей с небольшим опытом плавания на лодках или вообще без него оказались на немореходных судах, купленных по дешевке в Интернете.

В августе, после многолетних споров, официальные лица объявили о пятилетнем плане по расчистке так называемых плавучих лагерей для бездомных.

«Для каждого из нас залив — место общего пользования, — говорит Лоуренс Голдзбанд возглавляющий Комиссию по сохранению и развитию залива Сан-Франциско. — Вы не можете построить на нем футбольный стадион или торговый центр. И вы не можете там жить».

Ситуация обостряется, что приводит к разрушению лодок и столкновениям с полицией. Прошлой весной несколько моряков обвинили власти в том, что они ничего не предприняли, когда горела лодка одного местного жителя, что привело к гибели его питомца, щенка питбуля по кличке Коротышка.

Кертису Гавелу, который до недавнего времени был начальником порта, наблюдавшим за якорной стоянкой, поступали угрозы, против него подали в суд и на него напали с перцовым баллончиком. В прошлом году небольшая группа защитников лагеря в заливе устроила акцию протеста на его лужайке перед домом.

С берега люди видят, как лодки, словно бумажные шляпы, плавают по зеленой поверхности залива Ричардсона, «и взгляды их затуманиваются, а сами они становятся задумчивыми и мечтательными», — говорит Гавел. Но вблизи, по его словам, многие лодки завалены старой мебелью, чемоданами и деталями машин так сильно, что кажется, будто они медленно разлагаются в заливе. Лишь у немногих лодок есть двигатель или рулевое управление. «А если они тонут, то Господи спаси, это каждый раз небольшая экологическая катастрофа», — признается Гавел.

Начальник порта проводил большую часть дней, патрулируя устье реки на шестиметровом алюминиевом катере. По версии одних, он очищал жизненно важный природный объект, по версии других — лишал бедных людей домов.

Пару лет назад, Бейкер и другие опытные моряки создали Richardson Bay Special Anchorage Assn. (специальную якорную стоянку залива Ричардсон). Их целью было улучшение имиджа якорных стоянок, а также стимулирование новоприбывших жильцов всячески благоустраивать свои плавучие дома: покупать спасательные жилеты, откачивать свои туалеты и закреплять свои якоря до зимы, когда непредсказуемые ветры и волны часто заставляют неправильно пришвартованные суда дрейфовать.

«Летом легко, но зимой — не до шуток», — рассказывает Кристина Вебер, подруга Бейкера, которая в 2018 году переехала в залив со своими собаками, Бакстером и Посейдоном, после того, как увидела рекламу продающейся по доступной цене лодки.

Вебер, ландшафтный дизайнер-фрилансер, считала, что нашла отличное решение проблемы невероятно высоких цен на аренду жилья в округе Марин. Но ее первая лодка сгорела, а две следующие лодки утонули.

Теперь 42-летняя женщина ведет переговоры о переезде в четвертое для нее судно, которое находится рядом с жильем Бейкера.

«Это маленькое сплоченное сообщество, — говорит она. — Нужно присматривать друг за другом на воде».

На набережной у Бейкера устоялась репутация Доброго самаритянина, это прозвище он даже напечатал на своих визитных карточках. Это отсылает к тем временам, когда он патрулировал залив на семиметровом буксире с названием «Буксир Кент», который он оборудовал специально для добровольческого пожаротушения и спасательных работ.

Несмотря на то, что теперь он редко выходит на вызовы, у Бейкера всегда включены сканеры морской пехоты и пожарной охраны, даже когда он возится со своей лодкой, со своей коллекцией старых часов или любыми другими сокровищами, найденными в мусорных баках на суше.

Лодка Бейкера, C. A. Marcy, названа в честь деда изготовителя лодок, который построил ее в Саусалито в конце 1970-х годов, на месте нынешних теннисных кортов. Она снабжена генератором, который питает микроволновую печь, тостер и электрическое одеяло. Солнечные батареи обеспечивают освещение. Держать еду в холоде Бейкеру позволяет сундук, заполненный пакетами со льдом, которые он перезамораживает каждые несколько дней на суше.

Среди антикварных часов, загромождающих стены каюты, висят две черно-белые фотографии: одна — портрет прапрадеда Бейкера, морского капитана Новой Шотландии с длинной седой бородой. На другой — судно C. A. Marcy в свои лучшие годы, с развевающимися на нем парусами.

Чаще всего по вечерам Бейкер отвязывает свою голубую лодку и проезжает около 150 метров до берега, где принимает душ и проверяет электронную почту в компании по управлению недвижимостью, которая платит ему 800 долларов в месяц за работу охранником неполный рабочий день (большинство лодок пришвартованы дальше, чем лодка Бейкера).

Перед пандемией Richardson Bay Special Anchorage Assn. провела пару встреч. Но Бейкер сказал, что ее захватила «кучка подстрекателей», и дело так и не сдвинулось с мертвой точки.

«Это все равно что пытаться согнать котов в стадо», — сказал он, добавив в качестве объяснения: «Некоторые люди здесь, потому что они не могут ужиться ни в каком другом месте».

История конфликта в заливе уходит своими корнями в классовое соперничество XIX века, когда богатые жители Сан-Франциско строили летние дома с открывающимся захватывающим видом на окружающие холмы, в то время как китайские торговцы и португальские судостроители заселяли прибрежную полосу для рабочего класса. Напряженность в отношениях между «снобами с холмов» и «причальными крысами» обострилась после Второй мировой войны, когда владелец Мариншипа, недавно прекратившей свое существование городской верфи, предложил людям поселиться в паромах, бывших не на ходу, и ветхих баржах, которые он вытащил на илистую отмель.

«В Саусалито люди живут на всем, что плавает», — гласила статья, опубликованная в 1951 году в «San Francisco Chronicle».

Художники и бонвиваны жили бок о бок с байкерами из «Ангелов Ада» и персонажами с такими именами как Зеленая Смерть и Капитан Отброс. Стаи диких собак и босоногие дети, бродили в воде во время отлива, а группа в пиратской тематике под названием «Красноногие» всю ночь устраивала вечеринки на списанном пароме «Чарльз ван Дамм».

Но к 1970 годам, всплеск употребления наркотиков и использования оружия побудил жителей холмов настаивать на том, чтобы положить конец вседозволенности на пристани. План строительства высотных домов в конечном итоге вызвал войны за плавучие дома, серию судебных баталий и ожесточенных столкновений, которые бушевали в течение десятилетия. В качестве компромисса застройщики отказались от планов строительства элитного жилья в гавани, в то время как плавучие дома переехали в специально отведенные гавани и соблюдали муниципальные и экологические законы.

Жители лодок, которые не хотели или не могли следовать новым правилам, переселялись на сушу или выходили в открытые воды залива, где новое непокорное сообщество живущих на лодках людей объявило себя истинными чужаками на набережной.

Бейкер только ушел из военно-морского флота, когда в 1963 году он переехал из Сан-Диего на север и поселился в металлической спасательной шлюпке, оборудованной матрасом и дровяной печью, среди 20 других судов.

«Приходилось быть осторожным во время сна, чтобы не обжечь ноги», — признается он.

В 1987 году, когда гавани по всей Калифорнии боролись с растущим числом людей, переехавших в лодки, местные чиновники ввели для суден 72-часовой лимит на стоянку на якоре в заливе Ричардсона. 

Но отдельные попытки обеспечить соблюдение закона были встречены судебными исками со стороны моряков и протестами общественности. Жители суши иногда ворчали, что ветхие суда портили вид, или сердились, когда отвязавшееся от пристани судно сталкивалось с чьей-то прибрежной собственностью. В основном они смотрели на лодки, покачивающиеся в заливе, и видели в них романтический пережиток «красочного прошлого, разнообразия жизни и традиций моряков, живущих на своих судах», — вот, что рассказывал один из якорщиков репортеру Chronicle в 2001 году.

За последнее десятилетие жилищный кризис в штате привел к тому, что еще больше людей переехали в дома на воде. Кроме того, когда гавани вокруг залива Сан-Франциско начали принимать решительные меры против жителей лодок — отчасти из-за давления, чтобы очистить воды для гонки на парусниках Кубка Америки 2013 года, — многие из них переехали в Ричардсон-Бей. К 2015 году численность населения, переехавшего на воду, увеличилась почти в три раза по сравнению с прошлым десятилетием.

В Саусалито, который давным-давно заменил свои ветхие лодки для вечеринок и прибрежные студии ухоженными пристанями и фешенебельными яхтами, поступали жалобы на проблемы, начиная от мусора и неочищенных сточных вод, сбрасываемых в залив, до краж, вандализма, плавучих лабораторий по производству наркотиков и убийств. В ответ власти начали наклеивать ярко-оранжевые предупреждающие наклейки на незаконно пришвартованные суда и в конечном итоге конфисковывать и уничтожать худшие образцы «морского мусора».

Но именно государство, наконец, решило проблему с помощью аудита 2019 года Комиссии по сохранению и развитию залива Сан-Франциско, которая была основана в 1960-х годах для защиты залива от неизбирательного освоения и загрязнения.

Ссылаясь на слабое обеспечение соблюдения законов о незаконно пришвартованных судах в заливе Ричардсона в качестве яркого примера того, как агентство, контролирующее исполнение законов, не справилось со своей работой, в докладе говорится, что оно «нанесло ущерб хрупкой экосистеме», позволив якорным стоянкам десятилетиями нарушать закон, «потому что проблема носит сугубо политический характер и связана с опасениями по поводу выселения жителей».

Последней каплей становились все новые доказательства, представленные экологами, что якоря и цепи жителей суден уничтожили до 40 % угря, который растет на дне мелководья и обеспечивает пропитание птицам и рыбам.

После угрозы подачи на них судебного иска в случае, если они не начнут заставлять следовать собственным правилам, местные чиновники согласились с поэтапным планом по очистке бухты от якорных стоянок к концу 2026 года.

«Никто не любит перемен», — говорит Гавел, начальник порта, который за последние два года очистил и уничтожил около 120 заброшенных судов. Он также вытащил со дна залива велосипеды, генераторы, чемоданы и старые холодильники, покрытые водорослями.

Его работодатель, Региональное агентство Ричардсон-Бей, заключило контракт с некоммерческими организациями, чтобы попытаться предоставить живущим на суднах людям альтернативное жилье на суше.

Пока они не добились большого успеха. Но в соответствии с историей Саусалито, некоторые из перемещенных моряков решили дать последний бой на набережной.

В прошлом декабре пожилой бывший житель якорной стоянки, потерявший свою лодку, разбил палатку возле парка Данфи, лужайки на набережной с беседкой, где все жители Саусалито ежегодно готовят чили в День независимости. К нему присоединились другие люди, из тех, кого вынудили покинуть водные пристанища, и группа людей, ночевавших под автострадами в соседних городах. Вскоре в лагере Бакланов, как его прозвали местные, насчитывалось около 35 человек.

Вопрос о том, были ли лагерь для бездомных (и якорные стоянки, в том числе) жертвами нетерпимого общества, уважающего только богатство, или кучкой иждивенцев, горячо обсуждался в Саусалито, магните для туристов, известном своими художественными галереями и высококлассными бистро.

После нескольких месяцев юридических споров федеральный судья разрешил городу перенести лагерь в менее заметное место, примерно в миле от стоянки.

Одним солнечным июньским утром полиция прибыла с бульдозером и сравняла с землей несколько крошечных домиков и огород, в то время «якорщики», протестуя, били в барабаны и скандировали: «Нас не сдвинут с места!».

Они кратко обменялись оскорблениями с небольшой группой местных, которые кричали жителям лагеря: «Платите налоги, как и все мы!».

В конце концов, жители лагеря сдались и переехали. Но неразбериха вокруг лагеря вынудила отменить главное городское мероприятие — фестиваль искусств Саусалито, который обычно приносит миллионы долларов.

Мэр Джилл Хоффман подчеркнула, что ничто из этого не ослабило степень «сострадания, которое жители Саусалито испытывают к людям, у которых в качестве единственной альтернативы жилью есть пришедшая в негодность лодка в заливе Ричардсона». Хоффман также назвала «неприемлемым» то, что чиновники округа до сих пор не смогли переселить ни одного члена лагеря в более постоянное жилье.

Доступное жилье в округе Марин крайне ограничено. Более того, моряки не доверяют чиновникам, особенно Гавелу.

К началу октября ему это надоело. Гавел уведомил свое агентство о том, что в конце месяца он уйдет в отставку, чтобы попробовать себя в чем-то еще. Его уход «якорщики» восприняли как маленькую победу.

Но независимо от того, на ком лежит ответственность, моряки говорят, что они не покинут свои лодки, и им не важно, сколько домов или земли на суше им предложат.

«Им придется убить нас», — заявил 40-летний Чед Уиклифф, который живет на 10-метровой рыбацкой лодке под названием «Железная дева». Уиклифф сравнил сон на борту с «качанием в большой колыбели». Он сказал: «У меня проблемы со сном в любом другом месте. А это мой дом».

Бейкер, в свою очередь, не слишком беспокоится о потере своего старого дома на C. A. Marcy, по крайней мере, сейчас. Залив начнут очищать не раньше 2026 года.

«Пять лет — это много, — говорит он. — К тому времени все нынешнее руководство уже сменится, и за это будут отвечать совершенно другие люди».