О тестировании вакцин на людях

Всего несколько дней назад в Российской Федерации начался очередной этап испытаний вакцины от COVID-19. Несмотря на то что эта разработка, безусловно, является важнейшей для всего человечества, ни в коем случае не стоит пренебрегать этической стороной вопроса: допустимо ли намеренно заражать здоровых людей, а затем не давать им прототип вакцины? Ведь подобные медицинские исследования проходят путем намеренного инфицирования людей и последующего разделения на 2 контрольные группы: первая получает плацебо, вторая — экспериментальную разработку. Таким образом во многих случаях люди из первой группы фактически рискуют своей жизнью.

Кажется, что вопрос звучит как классическая проблема вагонетки: можно ли пожертвовать одним, чтобы спасти пятерых? Можно рискнуть первой группой, чтобы спасти все человечество? Действительно, все выглядит именно так. Рискуя жизнью людей из первой группы, получавших плацебо вместо прототипа вакцины, человечество получает шанс навсегда избавиться от нового смертельного вируса.

Выглядит так, как будто ответ очевиден: продолжать испытания вакцины от коронавируса можно и нужно. Однако почему тогда в США еще два месяца назад прекратили испытания лекарства от новой болезни? Важно учесть, что оно, в отличии от вакцины, позволило бы не только прекратить распространение вируса, но и помочь тем, кто уже заразился. Как ни странно, исследование прекратили по этическим соображениям. Как только была обнаружена минимальная эффективность лекарства, испытания были прекращены, а группа, получавшая до этого плацебо, приняла препарат, который затем практически тут же стал использоваться во всех американских больницах и госпиталях.

Этические соображения, на которые ссылались ученые, можно представить в виде вариации проблемы вагонетки «толстый человек». В ситуации этой этической дилеммы, субъект также может пожертвовать одним человеком ради спасения пятерых, однако он должен не просто дернуть рычаг, а столкнуть с моста человека, способного своим весом остановить вагонетку.

Принципиальной разницей между двумя вариациями проблемы вагонетки является использование смерти человека ради достижения цели. В первом случае субъект, принимающий решение, будет только рад, если человек, которого он обрек на смерть, каким-то образом спасется, тогда как во втором случае принципиально важно, чтобы «толстяк» попал под вагонетку и умер — ведь только так можно спасти пятерых.

Точно так же при испытании лекарства или вакцины, ученые ожидают от людей, получивших плацебо, прогрессии симптомов или даже смерти — только так можно научно доказать эффективность разработки. Если вторая группа будет чувствовать себя лучше первой, значит препарат работает. Если обе группы будут демонстрировать одинаковое состояние здоровья, значит препарат неэффективен и его стоит доработать. В любом случае, необходима первая группа, с которой сравнилось бы состояние вакцинированных.

В связи с этим возникает вопрос: как мировое сообщество вообще допускает подобные испытания, пусть даже самых необходимых человечеству вакцин? Ответ прост— в отличии от проблем вагонеток, где люди привязаны к рельсам против своей воли, в тестировании вакцин участвуют волонтеры, то есть люди, осознанно принявшие решение подвергнуть свое здоровье и жизнь опасности. Только при таком условии тестирование лекарственных препаратов на людях является этичным, а, следовательно, правомерным. Одним из важнейших документов в области биоэтики на сегодняшний день является Хельсинкская декларация. Согласно ей, любое медицинское исследование должно проводиться исключительно на добровольцах.

Ярчайшим примером неправомерного исследования являются изыскания нью-йоркского педиатра Сола Кругмана в школе Уиллоубрук — приюте для детей и взрослых с особенностями развития. Кругман ставил эксперименты на детях с целью получить вакцину от гепатита. Несмотря на то, что родители зачастую подписывали согласие на проведение экспериментов с участием их детей, деятельность Кругмана все же являлась неправомерной: ведь дети, тем более с особенностями развития, не могли дать осознанного согласия на участие в исследовании.

Также возникает вопрос о правомерности действий российских исследователей, которые проводят испытания на военнослужащих. Военные, как люди напрямую зависимые от своего командования, являются одной из уязвимых групп. Это значит, что они могли подвергаться давлению и дать согласие на свое участие в исследовании против своей воли. Важно, что пренебрежение биоэтикой неприемлемо даже в условиях пандемии.

Однако, все еще можно надеяться, что российские военнослужащие стали волонтерами абсолютно добровольно, а не по команде, ведь наравне с ними в испытании приняли участие гражданские лица, не являющиеся уязвимой группой. В таком случае, хочется пожелать нашим исследователям удачи и скорейшей разработки вакцины.