Волонтёры Переменки

Если честно, я и сам не понял, как во всё это вписался. Во всяком случае, мне никогда в жизни не приходилось иметь дело с детьми. Объявление о поиске фотографа – волонтёра, увиденное ВКонтакте, стало для меня чем-то вроде вызова самому себе. На самом деле это был только из первых вызовов, на которые мне придётся реагировать и отвечать в течении смены. Тогда я об этом и представления не имел. Перед сменой координаторы «Берегини» проводили с каждым волонтёром собеседование. Мне они предложили не ограничиться ролью фотографа, а взять на себя какую-нибудь из мастерских – например, показать детям занимательные химические опыты. «Ага», - сказал я, а про себя подумал, что как-нибудь незаметно откошу – на тот момент я всё ещё думал, что между мной и детьми сохранится определённая дистанция.

Страх и беспокойство отступают, когда мы видим детей, весело высыпающих из автобуса. Уже со следующего утра начинаются мастерские, которые идут одна за другой. Вожатые не отходят от детей, мастера занимаются с ними музыкой, лепкой, конструированием из лего и ещё множеством всяких вещей. Чем больше я знакомлюсь с детьми, тем меньше мне хочется увиливать от предложенных мне мастерских, потому что общение с детьми доставляет мне искреннее удовольствие. Говорят даже, что оно мне удаётся. В день своих первых мастерских я дико волновался. Вдруг сода именно в этой коробке окажется палёная. Или законы физики именно в этот день решат не сработать, из-за чего я облажаюсь перед детьми. А потом всё внезапно пошло как надо, и я увидел, что они в восторге. Они вообще на каждой нашей мастерской были в восторге, что бы мы ни делали — стреляли из лука, раскрашивали футболки, издавали собственные газеты, и так далее. 

На самом деле, мы вернулись из «Нечайки» больше недели назад, но всё это время я не мог ничего написать. Меня предупреждали об изменениях, которые могут произойти, и рассказывали истории о людях, которые, побыв однажды волонтёрами, увольнялись с работы, радикально меняли личную жизнь и бытовой уклад, и мне казалось, что меня это не коснётся. Но если до «Переменки» я беспокоился о том, как избежать излишней возни с детьми, то теперь я озабочен мастерскими, которые приготовлю в следующий раз — потому что следующий раз обязательно будет, а повторно выезжать на вулканах из соды было бы слишком скучно. И ещё озабочен тем, как бы подтянуть с собой кого-нибудь из знакомых — потому что волонтёров всегда и везде меньше, чем хотелось бы, и в этой смене ощутимо не хватало ещё одного фотографа. Теперь я, во всяком случае, знаю множество доводов, которыми мог бы их привлечь, и только одно предостережение, над которым я посоветую им задуматься: о том, что всё это, возможно, необратимо.