Наверх
Репортажи

Разговор с полицейским

Как мы нашли общий язык с участковыми страны
18.11.2016
Хотя бы раз в жизни, а каждому гражданину разговаривать с полицейским приходится. Особенно, если мы попали в беду. А полицейский может действовать с нами строго по закону. Но может и помочь пострадавшему человеку сочувственно, от души. Говорят, так бывает, только если полицейский попадется сам по себе мужик хороший. Но наши корреспонденты в Новосибирске, Москве, Ярославле, Ульяновске, Воронеже и Казани выяснили, что вовсе не обязательно надеяться на случай. Оказалось, многое и от нас зависит – если мы будем правильно с полицейским общаться. У профессионалов, много работающих с людьми, - а полицейские такие - есть свои критерии, по которым они видят адекватного, нуждающегося в помощи человека, которого - а почему нет - действительно стоит, и в нерабочее время, и за пределами формальных инструкций, спасти. Когда мы пришли к своим участковым спрашивать, как правильно с ними общаться, произошло удивительное. Во-первых, они удивились и обрадовались. А потом открыли секреты. О том, чего они ждут от нас, и что готовы дать в ответ
ИНДИВИДУАЛЬНАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ
Круглолицый участковый Николай Иванович смотрит на меня, почти не моргая, периодически шевелит пушистыми бровями.
- Я бы сейчас лечился от депрессии и чрезмерного стресса в больнице. Слишком много подводных камней в работе участковым: система очень сложная. Не помочь нельзя, а помогать не всегда хочется.
Николай Иванович откидывается на спинку черного кожаного стула и вглядывается в окно, прокручивает на пальце обручальное кольцо.
- Объясню, - говорит, - на примере. Несколько лет назад ко мне в район переселилась не совсем благополучная семья. Мама с бабушкой растили двадцатилетнего сына-наркомана, который собирал коноплю на полях, а потом заливал её молоком и каждый день ходил под кайфом. Женщины приходили ко мне каждый день и жаловались, буквально на коленях стояли, просили арестовать парня на пятнадцать суток, привлечь к ответственности. Потом мальчик стал избивать мать и бабушку, они плакали и просили о помощи. Написали заявление, всё как положено, мы определили парня в камеру на время, потому что побои были серьёзными, и состав преступления имелся. На следующий день мать с бабушкой пошли в прокуратуру и сказали, что это я заставил их написать на пацана заявление. Они же не хотели этого делать, естественно, - Николай разводит руки в стороны и снова смотрит в окно.
- А вы заставляли? - спрашиваю.
- У меня и без того было много работы. Зачем мне искать новую? Заставлять одних жаловаться на других. Мальчик творил Бог знает что, он издевался над родными, периодически калечил их. И я обязан отреагировать, обязан принять заявление, а на следующее утро обязан выслушать от своего начальника разнос о том, какое я чудовище, и как я принуждаю женщин писать заявления против их кровинушки. Зато все знают закон. Только "закон" у всех свой! Если один сосед украл у другого кур, то люди хотят, чтобы мы приехали, отдали кур обратно, избили этого вора и посадили в тюрьму лет на пятнадцать. А если один сын избивает до полусмерти свою мать, то его нужно только поругать, а про заявление, которое она писала в полиции - забыть. Вот в таких случаях – не хочется помогать, когда вы, граждане, ждете, что участковый реализует для вас ваш, индивидуальный, вариант справедливости.
Дарья Васильева, Воронеж
ПРОБЛЕМА В ЖИЗНИ
Моя мама работала в полиции 25 лет, в подразделении по делам несовершеннолетних. Помню, когда я была маленькой, по дороге в детский сад я ждала у подъезда, пока мама заглядывала в дома неблагополучных семей, проведать, как дела. Сейчас я звоню маме в Саратов и спрашиваю:
– Мам, а в каких случаях тебе хотелось помочь человеку не потому, что ты полицейский при исполнении, а потому, что ты тоже человек?
– Всякие случаи бывали. У одной женщины был уже пятый ребенок, когда она заболела туберкулезом. Вела не лучший образ жизни, но, когда заболела, очень хотела выздороветь. Ее положили в больницу, а ребенка забрали в дом ребенка. Ей нельзя было ходить к нему, но мы ей разрешили. Чисто по-человечески ее понимали. Она же мать. Да и все знали, что она скоро умрет.
Участковый одного из районов Казани ходил по своим участкам до 9 вечера, но все равно согласился встретиться со мной после рабочего дня. Напротив меня сидит человек в форме полицейского, всем своим поведением он демонстрирует честность, к себе и к миру.
– Вам часто при исполнении приходится помогать людям не "по-полицейски", а по-человечески?
– Вот сегодня бабуля сообщила, что заперлась в квартире, и не может выйти. Пришел к ней на адрес. Дверь она мне сама открыла. Оказалось, что она страдает потерей памяти. Часто теряет ключи от квартиры. Бабушка сказала, что ей не с кем поговорить. У меня были другие вызовы, но я посчитал нужным уделить пару лишних минут бабуле. Поговорили. Выяснилось, что родственников у нее нет, есть племянники, которым хочется заполучить ее жилплощадь. Я обратился в службу социальной поддержки. Вечером мне позвонили и поблагодарили: теперь за бабулей будут ухаживать. Я должен был помочь ей как полицейский, но мне, как человеку, хотелось сделать для нее чуть больше, чем я должен был "по уставу". А есть вещи, про которые я не могу, вообще-то, рассказывать. Однажды мы с напарником поймали воров в магазине с поличным, и должны были возбудить дело в отношение всех. Но среди них была беременная женщина. Я с ней отдельно поговорил. Она в поле зрения моего раньше не попадала, вела примерный образ жизни, это не явный преступник, которому никогда не хочется помогать, я ее пожалел по-человечески. Ее парень, затейщик воровства, взял вину на себя, а женщину мы отпустили. Потому что даже условное осуждение – это уже клеймо для ее ребенка. У меня была такая же проблема в жизни. В общем, я всегда хочу помочь там, где она, помощь, действительно человеку нужна.
Альфия Ляпина, Казань
НЕ ПСИХОВАТЬ
- Слава богу, вы пришли! — в темноте квартиры испуганные женские глаза.
- Здравствуйте, я ваш участковый Николай Петренко, где нарушители?
- Они ушли. Свет в квартире отключили, и ушли, а я боялась на лестничную клетку выйти, вдруг они меня вытравливают.
Типичная ситуация: судебная тяжба по квартире перешла в стадию боевых действий на лестничной площадке.
- Нельзя так оставлять! – девушка взвинчена и не может перестать говорить. - Они который раз уже ходят, требуют вернуть им квартиру. Кричат на весь подъезд, пугают, что вызовут сварщика, вскроют дверь и выгонят нас. Но мы купили эту квартиру, понимаете? Давайте на них заявление напишем сейчас, а?
— Вы главное не переживайте, - говорит участковый устало. - Скорее всего, они вас просто припугнули. Документы есть с собой? Предлагаю проехать в дежурную часть и оформить заявление.
Время позднее, Николай уже давно ушел с работы, но события произошли в соседнем подъезде, и дежурный на участке попросил его пойти разобраться, пока не приехал наряд, уж сильно девушка вопила в трубку, что дверь сейчас вскроют. Как оказалось — бывших владельцев нет и в помине, уже ушли.
Вечерний ливень скрыл шум подъезжающей серебристой Лады, это тучный оперативный дежурный, Анатолий. Поздоровались. Девушка вышла из подъезда и даже не заметила проливного дождя. Она идет вслед за полицейскими и объясняет ситуацию их спинам.
- Ой, да это мелочь, бытовые разборки, - говорит Анатолий, когда мы уже едем в машине. - Тут такие иногда вещи происходят, всю ночь на ногах носишься. А это — обычный случай, не волнуйтесь, девушка.
Заспанный Николай тоже едет с нами, а в отделении вежливо помогает потерпевшей написать заявление.
- Кому вам хочется помогать? – спрашиваю усталого участкового.
- Знаете, в работе часто приходится иметь дело с эмоциями заявителей. Когда к тебе приходит человек, и много раз одно и то же повторяет, путается, не понимает, что происходит, внутренне раздражение берет. Представьте, сколько народа мне нужно за смену успокоить. Конечно, такому не очень хочется помогать потом. Ну, заявление я приму. А если он пришел, четко все объяснил, на встречу вовремя пришел, это о чем говорит? Человек в состоянии принимать какие-то действия и уважает мое время. Такие мелочи важны. Еще самое главное — в момент, когда успокаиваешь человека и вы вместе составляете протокол, не сказать ничего лишнего. Бывает такое, что от тебя сразу ждут каких-то обещаний, и поэтому тут очень важно вовремя объяснить возможное развитие событий. И хорошо, когда человек правильно тебя понимает.
Мария Шевлягина, Новосибирск
НЕ ОБМАНЫВАТЬ
В полицейском участке на одном из четырех крючков фуражка, за столом лысый обаятельнейший участковый Олег Головач.
- Бывает, когда хочется помочь человеку больше, чем положено по протоколу? – спрашиваю участкового.
Он разговаривает по телефону, и вдруг как заржет.
- …Извините... – говорит, просмеявшись. - Это у нас дежурная сегодня какая-то веселая слишком… Она мне говорит: «Целую крепко вашу репку»!...Так вот, по поводу вашего вопроса. Конечно, бывает, хочется инициативу проявить, помочь. Все мы люди, все мы человеки. По симпатии, и не только если обязательная дама... – у него опять улыбка до ушей - И если мужчина тоже. Вот понравился - и все. Когда к себе более-менее расположил, как человек.
До конца смены остается пять минут. В кабинет Головача врывается женщина, в синем костюме, в горошек.
- Ой! Вы еще здесь? У меня тут такое…У меня бабушка… Можно говорить?
- Ну можно… – вздыхает Головач.
- Я за бабушкой присматривала одной, в нашем доме живет. Сейчас у нее появилась какая-то тетка чужая, а бабушка меня уже у себя и прописала, и наследство на меня оформила.
- Давайте к делу, времени мало.
- Она не берет трубку, а тетка та в квартиру меня не пускает, кто такая говорит... Показала мне свой украинский паспорт… А я же за бабушку волнуюсь, может она там уже мертвая лежит.
Участковый встает, надевает фуражку.
- Ведите меня, - говорит, - дверь ломать будем.
Выходим из участка, идем в квартиру бабули, которая в этом же доме, этажом выше. Поднимаемся, звоним в дверь – тишина. Еще звонок – опять тишина. Головач стукнул пару раз кулаком, но ломать не стал. Женщине в синем костюме он посоветовал вызвать службу, и выбить дверь за деньги.
- Трупного запаха нет, - говорит он, - преступления тоже. Значит, не имею права.
Женщина, расстроенная, ушла.
- Вот, вы сами все видели, - говорит мне Головач, когда мы выходим из подъезда. - Тут сразу понятно, что женщина после смерти бабушки хочет ее квартиру. Втерлась в доверие, бабушка эта божий одуванчик, но уже в маразме. Очень старая. И завещание написала. А тут какая-та хохлуха непонятная тоже самое хочет. Но все равно после смерти квартиру получат родственники, а не она.
- Так что же вы ей не сказали?
- Так она сама обманывает же меня. Вы не видите? Ложь - это как почерковедческая экспертиза – как не корявь почерк, все равно, манера остается. И тоже самое с интонацией. Все по голосу всегда слышно, а человек иногда сам не ощущает этого, хочет сказать обычным голосом, старается.
- Как тогда с вами говорить, чтобы вы не только по обязанности, но и по-человечески помогли?
- Спокойно надо говорить. Так, начиная от гаишников, ты любого полицейского к себе расположишь. Спокойно, четко, ненавязчиво. Чтобы не задавить. Можно долдонить-долдонить, но так не расположишь никого. А участковые и опера очень хорошие психологи. Катастрофически хорошие. Когда люди врут, обычно не только голос, это все на лице у них. Они мимические гримасы строят. Но больше всегда обстоятельства, по ним точно можно увидеть вранье там или нет. Не надо нам врать.
Елизавета Червякова, Москва

ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НАДО
- Так, ты вот иди, что ли, пива пока себе купи, - с улыбкой говорит участковый Максим Петрович и протягивает алкашу деньги из своего кармана. – Да посиди пока здесь, около окон. Чтоб я тебя видел, а то они ж заберут!
Мужчина в грязной старой одежде выходит на улицу.
Коридор в отделении темный, комнаты маленькие. Но здешний участковый всем входящим почему-то улыбается.
- Желание помогать возникает не от определенного поведения людей – обычно они все нервничают, плачут… А зачем в это вникать? Нервные клетки не восстанавливаются. Все дело только в ситуации, - объясняет Максим Петрович. – В основном к нам почему обращаются – соседи или семейное что-то. А мы в этих семейных делах некомпетентны. Мы не можем решить этот вопрос. «Вот у меня муж хулиганит», а через два дня: «Все, уже ничего не надо». Какая уж здесь помощь? У меня был только один случай, когда я действительно сделал все, что только мог. Человек умер, а его жена была недееспособна. Она даже не знала, что он умер. И вот я обзванивал все морги, узнавал, куда он доставлен, сообщил его друзьям, которые заявление о его пропаже написали.
- Почему вы им помогали? – спрашиваю Максима Петровича.
- Человека-то, - отвечает, - надо похоронить.
- А было такое, что кому-то, наоборот, совершенно не хотелось помогать?
- Да вот этим всем, - смеется участковый, показывая на кипу заявлений. – Вы почитайте, что они написали! Это же бред! Например, звонят, что у соседей драка. А я знаю, что этот человек подаёт на эту квартиру заявления уже более десяти лет. У них никогда ничего не происходит, они живут своей жизнью, довольно спокойной. По некоторым адресам, которые чаще всего обращаются, уже просто знаешь ситуацию. Вот лежит заявление женщины, у которой десятый раз за год сумку из рук вырывают… Ну это же маловероятно, согласитесь. Люди свои проблемы часто преувеличивают, а помочь можно только если это действительно возможно, и действительно надо.
Полина Поваренкина, Москва
НОРМАЛЬНО СЕБЯ ВЕСТИ
Мой образ участкового - такой милиционер из советских фильмов, такой опытный, который наблюдает за порядком на своем участке, знает всех. А в жизни? Мой участковый молодой человек, ему за тридцать, и он служит одиннадцать лет. Он, действительно, знает всех, и кто на что способен. А по почерку преступника может сразу сказать, это с его участка человек или нет.
- Больше всего мы общаемся с пенсионерами, - говорит участковый. - Сами они не могут решить свои проблемы. Например, пьет сын. Он не придет, не скажет – у меня беда, не могу завязать. Идет мать или отец. А куда им идти? Кто захочет слушать? Порой, им и поговорить не с кем. Действительно, хотя бы сочувствие людям нужно. Вот, говорят со мной.
- А кто самый проблемный гражданин? – спрашиваю.
– Молодежь. Хамят либо отпрыски из семей, где все хорошо, либо из семей, где все плохо. Середнячки – нет. Тем, кто моложе, надо сказать: надо не бояться зайти к участковому. У нас всегда всех выслушают. Очень часто люди просто с улицы заходят поговорить. Один нюанс. Нельзя к нам приходить с алкогольными напитками, нецензурно выражаться и оскорблять полицейского. Половина из тех, кто приходит к нам, хотят просто выговориться. Когда они мне все расскажут, что у них накипело, им легче становится. Но участковый все проблемы решить не может, в этом и отличие, если вы нормально себя ведете, и участковый может помочь – то он поможет. Потому что нам надо помогать друг другу, не будет населения, не будет и участкового.
На последок мой участковый говорит, что обидно, когда его называют полицаем. «Мент», говорит, привычнее.
Екатерина Парунян, Ярославль
ЧТОБЫ БЫЛО ВРЕМЯ
- Здравствуйте! Полиция? Я хотел бы пообщаться с участковым…
- Серег, ты чего так разговариваешь? – в трубке знакомый голос, в поселке Базарный Сызган Ульяновской области все друг друга знают. - Ты дома? Щас подъеду.
Артем, наш участковый, сидит в кресле, возле нашей печки-голландки. В кобуре пистолет, на плечах капитанские звезды, рукава закатаны по локоть, а лицо – простое и открытое. Капитану около тридцати, он в этом поселке вырос, учился, теперь работает - и всех знает. Ему каждая собака при встрече, наверно, лапу подает.
- Участковый – он как терапевт в больнице, к нему со всеми болячками идут, - смеется Артем. - Участковый должен везде нос свой совать – все знать. Иногда на вызов приезжаешь, и приходится всех опрашивать, почему собака громко лает, кому мешает. А нигде не написано, как громко собака должна лаять. И вообще, с хорошими новостями в полицию никто не идет.
Участковый в понимании Артема – это человек, который решает проблемы, и разговаривать надо со всеми – и со скандалистами, и с адекватными и воспитанными людьми.
- Вот вчера, - вспоминает Артем. - Ребенок маленький играл, камнем деду поцарапал машину. Родители у него скандальные, говорят, ничего платить не будем. Я должен описать царапину, отказать деду в возбуждении дела – потому что нет состава преступления. Но параллельно еще и подробно описываю деду, как взыскать ущерб через суд. Хотя мог сухо и понятно написать: состава преступления нет, в возбуждении уголовного дела отказано.
Мы пытаемся выпытать у Артема, что же этот дед сделал такого необычного, чтобы капитан ему еще и подробно рассказал, куда идти дальше. Участковый нас словно не понимает – помог и помог, обычная ситуация.
- Время было, - говорит. - Если есть время, могу описать все от и до. А если бы надо было на другой важный вызов ехать – то, конечно, не стал бы, - выдает.
- Если скандалят люди, помогаешь?
- Вот тем, кто скандалит, лучше давать сухие внятные ответы: да или нет, - отрезает Артем. – Чем больше информации им дашь, тем больше будет повода продолжать скандалить. Лучше сухо, без самодеятельности, чтобы у него самого пропало желание к общению.
Артему звонят и просят отвезти инспекторов по делам несовершеннолетних в Юрловку и Сосновый Бор, в нескольких десятках километров от поселка.
- Коль в ту сторону еду, - говорит, - опера с Инзы попросили помочь, один человек там скрывается, с дурдома сбежал. Или, бывает, едешь, а глава администрации просит к соседям заехать каким. Попутно решаешь вопросы нескольких других людей.
Всегда готовый помочь Артем уже порывается уйти, но не может, потому что помогает нам, журналистам, написать статью.
- По-человечески пожилые обычно просят, - рассказывает он напоследок. - Бабушка вызвала пожаловаться на кого-то, а ты розетку попутно ей починишь, - говорит. – Бывает, что и по своей инициативе. Включаешь свет в доме, а он не горит. Пошел чинить. Иногда и агрессивному человеку надо помочь – если это поможет ему для успокоения.
Капитан встает, стремительно идет к своей белой «Ниве», чтобы ехать решать чужие проблемы. Мать с огорода кричит ему: «Артем! Стой, возьми клубнику!» Он, не оглядываясь, отмахивается: «Ну куда мне? Не возьму! Спасибо!» - и спасается от всех нас бегством.
Сергей Гурьянов, Анна Гурьянова, Ульяновск
ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ
- Можно я завтра это подпишу? – робко спрашивает парень, всматриваясь в бумажку. – Вдруг они заберут заявление?
- Все равно нужно подписать, без разницы, сегодня или завтра, - говорит Рукотов Денис Сергеевич, участковый Перовского района.
- А если завтра заберут – ничего же не будет?
- Ничего, - успокаивает Денис Сергеевич и примирительно вздыхает. – Ты, главное, напиши: «С моих слов записано верно…»
Это отделение полиции просторное, светлое. И хотя в кабинет участкового можно попасть только через тюремную решетчатую дверь в коридоре, все равно дышится как-то свободно.
- Вот заходит человек, и после пары фраз либо он становится мне симпатичен, либо нет, как и любому другому, - рассказывает Денис Сергеевич. – Я могу сделать даже то, что не обязан, когда со мной как с человеком разговаривают, а не как с профессией. Просит человек: «Ну очень нужно!». Объясняет ситуацию, говорит: «Войдите, пожалуйста, в мое положение». И я вхожу. А бывает, что приходят и начинают требовать: «Да вы обязаны!..» А я и говорю, что уже сделал то, что был обязан. Есть такие граждане, которые полицейских за людей не считают. Они думают, что я работаю двадцать четыре часа в сутки, и у меня ни семьи нет, ни личной жизни. Главное, чтобы отношение было не потребительское, тогда и у меня оно будет в ответ, вот.
- Можете рассказать, когда вы кому-нибудь помогли сверх обязанностей?
- Да много раз такое было… Ну, например, бывает, человеку машину поцарапали. Очень сложно возбудить уголовное дело за порчу машины, должны быть очень серьезные повреждения. А человек мне объясняет, например, что у него с материальными средствами проблемы, а у машины только ОСАГО, или еще что-нибудь… Тогда я могу отправить запрос на съемку с камер наблюдения – сейчас же они по всей Москве. Его отправить может кто угодно, но съемку не выдадут гражданскому лицу. И если я за ней еду, то делаю это в свое свободное время, в свой выходной. Поэтому и выручать хочется тех, кто это понимает и именно просит о помощи, а не требует ее. Если со мной по-человечески говорят, то я и отвечаю: «Я все сделаю…Только не дави, не торопи!»
Полина Поваренкина, Москва
ОТ РЕДАКЦИИ
Родные участковые рассказали нам много конкретных лайфхаков: что приходить к полицейскому лучше без пива, эмоциями его лучше не манипулировать, и обманывать его бывает себе дороже. Что лучше не психовать, не трактовать слишком злобно закон в свою пользу, и можно гораздо увереннее рассчитывать на помощь, когда она правда нужна. Но еще полицейские напомнили нам одну очень важную, жалко, что забытую истину: если относишься к кому-то как к человеку, то и он к тебе, вероятнее всего, будет по-человечески. Эту истину мы проверили своим репортажем. Заметьте: ни один участковый не отказался помочь нам и ответить на наши вопросы. Хотя ни один из них не был обязан с нами говорить.

P.S. Мы не стали публиковать фотографии наших героев - чтобы у них не было проблем с начальством из-за того, что они нам помогли.
Расследование подготовлено творческой мастерской «Настоящий репортаж»

Комментарии:

Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...