Наверх
Репортажи

Скромные кудри

Каким бывает бизнес для души
20.04.2017
Есть поверие, будто бизнес делается «по бизнес-правилам», большинство из которых – акульи. Но вот владельцам популярной в Киеве «Студии завивок Валентины Антоненко», например, не так уж и важно, расскажут о них или нет. Тут говорят: «Поменьше шумихи, главное – внутри». 
Здесь не делают ничего бесплатно и не проповедуют, будто их цель – сделать мир лучше. Валентине и Александру хочется скорее заниматься любимым делом и обеспечить себе душевный комфорт. И, оказалось, на этих принципах тоже можно выгодно построить собственное дело. Как так у них получилось?
Правило первое: не верить тем, кому не повезло
(А говорят, главное – оценивать риски)
На Крещатике, недалеко от Бессарабского рынка, есть маленькое почти игрушечное здание-кубик. Здесь единственная дверь с кучей кнопок вызова, рядом с ними подписи и логотипы организаций. Ищу что-то вроде «салон» или «парикмахерская», но не нахожу. Тыкаю на кнопку без надписи, и вуаля! Через несколько минут Александр, сын владелицы салона Валентины Антоненко, он же директор и старший специалист по стрижке и завивке волос, накручивает мои исключительно прямые пряди на десятки мелких резиновых палочек.

– Когда в 2000-м распространители косметики для волос впервые продали салонам средства для биозавивки, мама была одной из многих, кто попробовал, но провалился, –говорит Александр, разводит руками, и мы улыбаемся друг другу в зеркале. – Тогда большинство парикмахеров решили, что этот способ никуда не годится. Но только не мама. Она сказала: «Почему это они не закрутились? Наверно, я что-то делаю не так». Потом долго мучилась, пока не поняла, что нужен просто более детальный подход. В советское время они ж все делали «химию», так вот если раньше можно было накрутить на 15 завитушек всю голову, и был прекрасный эффект, то теперь нужно накрутить на 100-150. Плюс многое зависит от конкретного волоса: нужно сделать так, чтобы не раскрутилось, и в то же время не передержать. Мама тогда твёрдо решила научиться работать с биозавивкой, потому что этот способ сохранял волосы в хорошем состоянии. И научилась.

– А в чём, собственно, принципиальная разница между «химией» и биозавивкой? – говорю, потому что злюсь всякий раз, когда парикмахер рассказывает мне, что его чудо-процедура не портит волосы. Так и хочется добавить: химикаты не только не вредны, но ещё и очень полезны, в них много жизненно необходимых витаминов и питательных веществ.

– Компания Wella ещё в 1988 году описывала в своей книге основной компонент – гидрохлорид цистеамина как альтернативу тиогликолиевой кислоте, чтобы завивать волосы. Там же и написано было: мягче воздействует на волосы, держится недолго, смысла нет. Но с тех времён сильно изменилась экология и состояние волос у людей в принципе. Wella – немцы, и что там у них с волосами, это их личная проблема, а у наших славянских девушек волосы тоненькие – их покрась, завей щелочной завивкой, да и не останется ничего хорошего. А что останется, будет так себе. Поэтому у нас эта тема пошла. Сейчас в мире считается, что составы, которыми мы пользуемся, держаться месяц-два. Мы же их делаем на полгода, иногда кудри даже дольше сохраняются. Вот так получилось.
Правило второе: начинать бескорыстно
(А говорят, прибыль прежде всего)
Александру тридцать лет. Десять из них (включая два последних школьных года) он работает в салоне красоты у своей матери. Если не считать аккуратную причёску признаком того, то человек – парикмахер, то Саша вполне себе обыкновенный. Молодой человек в классической одежде, с кольцом на безымянном пальце нужной руки и автомобилем.

Пока мои прямые волосы превращаются в кудрявые, Саша смешивает за соседним столом какие-то снадобья и рассказывает, как всё начиналось для него:

– Просто хотелось что-то поделать... В 14 я сменил школу. Теперь она была как раз в двух минутах ходьбы от маминого салона. Новым одноклассникам сказал: «Ребята, я парикмахер, приходите, буду стричь бесплатно». Им это понравилось, потому что можно было сэкономить пять гривен, которые родители дали на стрижку – очень даже! Схема была простая: я что-то пытался понять в процессе работы, мама достригала, и после десятой-двадцатой мужской стрижки уже неплохо получалось. А потом одноклассников начала мучить совесть, и они стали давать мне пятьдесят процентов. Родители радовались, что ребёнок делом занят, а не травку курит. Ну и так втянулся. Потом уже женские стрижки пошли. «А девочек стрижёшь?». А как ты скажешь девочке в девятом классе: «Ты у меня будешь первая»? Ни комильфо как-то. «Коне-ечно!» ответил.

Первая клиентка Саши была настолько густоволосой, что, сидела в салонном кресле три часа, а её бедная подруга сказала «я тебя подожду» и тоже страдала. «Что происходит? Куда девать все эти волосы? Чего они не слушаются? Что я вообще делаю?!» – «мастер» был в отчаянии. Валентина в тот момент была занята и не могла помочь. В конце концов, как-то Саша одноклассницу всё-таки постриг, ей понравилось, клиенток прибавилось. 
Правило третье: быть всем слугой
(А говорят, нужно быть наглым)
После школы Александр закончил экономический, успел поработать программистом, но всё-таки вернулся к ножницам. Уже будучи парикмахером, поступил в Международный институт менеджмента. За время нашего разговора я поняла, что это нечто большее, чем просто желание быть парикмахером, тогда что? Пробую узнать:

– Сейчас ты мог бы заниматься чем-нибудь другим?

– Думаю, чем бы я ни занимался, это будет по любви, буду выкладываться и делать чуть больше, чем ожидают. Не занимаюсь тем, что у меня получается хуже. Я за собой оставил завивку и стрижки, за остальное не берусь, потому что есть люди, которые красят и делают причёски лучше меня. Сейчас управленческие навыки в себе развиваю.

– Что-то важное понял о бизнесе за время работы?

– Примерно 6 лет назад я начал читать книжки по бизнесу, ходить по всем мероприятиям, на которых разные дяди рассказывали, как они достигли успеха. Пытался это слушать, и сейчас могу точно сказать, что всё это ни о чём. Даже когда рассказывают какие-то якобы секреты, за кадром остаётся внутренняя повседневная жизнь организации. И здесь уже, какие бы ты не использовал технологии, если ты человек-какашка, то у тебя отношений с клиентами хороших не будет. Ведь мы, вообще-то говоря, работаем в сфере обслуживания. А это ни что иное как служение, в котором главное – свои амбиции нужно оставить за порогом. Это принципиальный момент. Когда нанимаешь человека на работу, ты смотришь, чего в нём больше: «Я! Я! Я!» или желания сделать хорошее другим.

– В чём по-твоему заключается служение?

– Каждый говорит о том, что везде ему не хватает сервиса. Может где-то в Штатах человеку хороший сервис и предложат – за деньги, – так он ещё будет недоволен тем, что «они, меркантильные гады, мне улыбались только потому, что их надрессировали». А хочется, чтобы тебя любили просто потому, что ты пришёл. Мы все этого хотим, но не считаем нужным сами это дать. Поэтому основная точка отсчёта – это то, о чём нам Христос говорил: поступайте с другими так, как хотите, чтобы поступали с вами. То есть если я хочу, чтобы другой, сделав ошибку, признал свою вину и извинился, значит и мне нужно признать, если я накосячил, а не выдумывать какие-то глупости.

Кроме Саши и самой Валентины в Студии завивок работает ещё 12 мастеров. Все они когда-то пришли сюда на должность ассистента. Это люди, которые подметают, моют мисочки, подают рабочие принадлежности или бегают в магазин за молоком для кофемашины. Ассистенты учатся и получает «стипендию».

– Через год-полтора появляется неплохая боевая единица, которая становится всё сильнее и сильнее, и где-то года через три может сформироваться уверенный мастер,– говорит Александр, пока я рассматриваю голубоглазый прототип, бегающий вокруг нас с веником. Восемнадцатилетняя Наташа одета во что-то сине-серое, старается быть полезной, но не навязчивой. Если не обращать внимание, её можно даже не заметить. – Такой подход исключает случайных людей. Если ассистент не готов служить, он продержится месяц, иногда два. О многом говорит блеск в глазах. Потому что бывает, что человек хорошо подметает, а блеска в глазах нет – не хочет он быть парикмахером. Или вариант второй: хочет, но «а чё я должен тут подметать? Я ж учился на курсах… Аж три месяца!». Ассистентов отсеивается большое количество. Они где-то потом становятся профессионалами, и хорошими, но вопрос где и с каким внутренним настроем.

– Как у вас появилась эта идея служения?

– Она как-то стихийно родилась. Ты что-то всё время делаешь, а потом тебя осеняет, что нужно на этом сконцентрировать внимание. Мы часто проводим собрания с коллегами, чтобы обсудить нашу работу. Не помню, говорил ли я там хоть раз, что мы служим. Это и не важно, не нужно писать на заборе: «Приходите, мы вам послужим». Просто бери и делай. Это не тот случай, когда дядечка что-то придумал и говорит: «Ребята, работайте, я вам заплачу, а сам буду только проповедовать идеи». Вот я здесь, я работаю, показываю собой, как нужно – оно просто есть.
Правило четвертое: не участвовать в конкурсах
(А говорят, победы – лучший показатель профессионализма)
В Киевском метро проекторы бросают на стены двухметровую рекламу Студии завивок, в которой я сейчас сижу. Обитатели Фейсбука налайкали салон в среднем на 4.6 звёздочки из пяти, цены тоже не низкие, здесь говорят – средние, но всё же, по-моему, выше средних. Внутри в то же время всё довольно просто. Ничего того, что можно было бы увидеть в элитном заведении здесь, в общем-то, увидеть нельзя. Да, кофе, да, приветливые девушки, всё что необходимо, но не больше. Даже в случайных парикмахерских мне не раз приходилось видеть специальные шкафы для кубков и стены для грамот, но здесь нет ни того, ни другого – просто три золотистых сосуда с какими-то лентами стоят на полке в углу рядом со средствами для укладки. Спрашиваю у Саши, чтобы понять:

– Конкурсы для вас имеют какой-нибудь смысл?

– Когда-то и я поучаствовал ради участия, ещё будучи школьником. Мама моя поучаствовала, чтоб получить пару кубков. На этом всё закончилось. Конкурсы у нас в стране, по крайней мере раньше, были до ужаса проплачены, поэтому никакого желания в этом участвовать нет и сейчас. На международных всё серьёзнее, там за деньги ничего не решишь, но это совершенно другая история, не имеющая ничего общего со служением людям.Ты участвуешь в конкретной номинации на конкретную тему на конкретной длине волос. Год тренируешься, отрабатываешь одно и то же. Круто, бывают такие шедевры, что непонятно, как это сделано. Но какое тут развитие, большой вопрос. Ну да, становится всё быстрее, всё лучше проработаны детали, но клиенту, который сидит у тебя в кресле и хочет твоей заботы, это не особенно поможет. Конечно, кому-то нужно, чтоб было всё пафосно, но большинство просто хотят, чтобы всё было по любви. Может у кого-то получается и по любви, и с пафосом, но у нас пока нет.

– Это как конкурсы для собак… – Саша продолжает, немного задумчиво. – Допустим, я хочу, чтобы собака охраняла участок.Количество медалей у её родителей за красоту мне ни о чём не говорит. Как эта собака будет охранять,зависит от того, как ты будешь её воспитывать, вкладывать в неё своё время и силы. Это ничего общего с конкурсами не имеет. Хотя есть, конечно, конкурсы по защите, где реально собака работает на то, чтобы служить. Там всё чётко. Но вот конкурсов на служение ближнему пока ещё не придумали. Хотя… этот конкурс есть, он отчасти выражается в деньгах и показывает, возвращаются к тебе люди или нет.
Правило пятое: то, над чем психолог работает годами, парикмахер решает за 3 часа
(А говорят, нельзя лезть в личную жизнь клиента)
В холле уже кучерявую меня встречает Валентина Антоненко. Она тоже кучерявая, что не удивительно, потому что скопление кучерявых на квадратный метр в этом месте иного почти не предполагает. Все мастера биозавивки без исключения здесь носят эту же завивку, и, похоже, это не дресс-код.

– Если бы я не делала этого, была бы ущербным человеком, наверно, – Говорит Валентина, отвечая на мой вопрос о смысле её работы. – Я стригу, крашу, но не получаю от этого такого восторга как от кудрей. Я меняю человека кардинально, и ещё понимаю, что меняю его судьбу. Мне нравится всё это вместе взятое.

– Видите изменения в женщинах?

– Конечно вижу! Они начинают ходить с поднятой головой, они веселее, добрее, потому что кучеряшки не предполагают хмурый образ жизни. Отчасти с помощью завивки мы в детство возвращаемся, там берём то, чего не хватает сейчас, становимся более раскованными. Людям с кудрявыми волосами легче живётся, им больше фортит, потому что к ним проявляют больше внимания. Это работает как туфли на каблуках и тянет за собой цепочку новых событий в жизни. Когда ты кучеряшки «надел», это начинает тебя менять.

Валентина рассказывает мне рекламно-правдивые истории из жизни кучерявых, вся суть которых в том, что незамужние вышли замуж, а безработные получили работу. В это время я думаю, что же действительно происходит с нами, если, с одной стороны достичь внутренней свободы нам крайне сложно, а с другой, на нашу решимость может повлиять форма волос на голове.

– Что, так просто? Может, дело не только в завивке…

– Ещё в том, что каждого клиента ты превращаешь в своего друга. Это привлечёт и потом станет первым аргументом при выборе салона. От вредного клиента, например, всегда можно отказаться, но моя задача понять, почему он вредный. Чего ему не хватает? Любви? Счастья? И дать ему это, насколько возможно. Ой… У меня такие сложные бывают, что, наверно, ни один парикмахер не взялся бы. Душевнобольные люди. Научившись с ними общаться, ты воспринимаешь это как игру. Они рассказывают, ты слушаешь, вставляешь что-то. Человек не виноват, что так случилось, а может и виноват, кто его знает, но ему тоже надо, чтобы всё было в порядке. Если ты можешь выдержать такой прессинг, то хорошо. Чем сложнее случай, тем он интереснее, я понимаю, что он дан для роста.

– А клиенты сами хотят меняться?

–По-разному... Один пришёл для того, чтобы просто концы постричь, другой – чтобы с работы не уволили. А кто-то для того, чтобы насолить своему мужчине. Хуже не придумаешь, потому что она сегодня хочет одно, а завтра уже соль ушла, и надо всё вернуть на место. Людей лучше успокоить. В таких случаях я говорю: что у нас на голове, то и в голове. Если вы хотите проблему решить за счёт синих перьев, то все будут знать, что у вас проблема. Некоторым доходит, а кому не доходит, то да – красим блондинок в чёрных, чёрных в блондинок. Для того чтобы человеку стало немножко легче. Сейчас-то в мире ещё похуже – попы увеличивают...

– Синие перья на голове – это обязательно проблемы?

– Это проблемы. Если такое носит подросток, который хочет выделиться, значит это недооцененная личность. Нет чтобы родители помогли стать музыкантом или художником… Легче же на голове что-то сделать! Но меняться-то надо внутри.

– Вы же говорите, кудри меняют.

– Меняют. Ему же становится комфортно от того, что у него эти перья.

– Выходит, меняют, но проблем не исключают.

– Меняться с помощью причёски – это медленный путь. Человек может не иметь модной стрижки, быть седым, но лучезарным, приятным, неповторимым. В своём внутреннем мире ему комфортно. Но таких единицы. Если бы каждый таким стал, полюбивши себя, тогда мы не нужны были бы. А так вот помогаем людям стать лучше. Всё это искусственно, конечно, но они не могут сами справиться с этим.
Валентина с кудрявой клиенткой
Откуда они всё знают?
Кудри изменили мою жизнь. Не кардинально: жизнь стала проще с послушными волосами, которые сами собой красиво лежат. Может быть, секрет успеха салона Валентины и Саши не в том, что тут нарушают правила «жёсткого» бизнеса, а в том, что в нём не нарушают правил жизни. Не строят из себя супер-пупер стилистов, не измеряют в деньгах каждое своё движение, не молчат целый час, пока стригут человека (это даже выглядело бы глупо!). Мои герои работают по правилам своих интересов, совести, адекватности человеческих отношений – по правилам тех ценностей, которые они считают важными. И поэтому пока пафосный и гламурный бизнес кусает локти в поисках новых рекламных ходов, бизнес ценностей спокойно работает, сохраняя собственный психологический комфорт.

– Саша, а бывают ситуации, в которых для бизнеса лучше сделать то, чего в жизни ты бы делать не стал? – спрашиваю, чтобы проверить свою догадку.

– Бывают вызовы... Но, оглядываясь, понимаешь, что они случились как раз для того, чтобы изменить что-то в твоей жизни вне работы.

– Знаешь, звучит как-то слишком спокойно. Ты всегда относился к этому философски?

– Ну, если бы я продавал товары первой необходимости и был монополистом, может, я бы задирал цену, несмотря на человечность и всё остальное... Не знаю точно, как вёл бы себя в этой ситуации. Но тут, понимаешь... совесть, она же всё равно никуда не девается, решения всегда принимаются после ответа на вопрос: «Хотел бы я, чтобы со мной так?». Я над этим вопросом в университете по-настоящему задумался. У нас тогда было несколько молодых преподавателей. Они были излишне нервными, требовательными. Мы называли это «комплексом молодого преподавателя». Всем студентам было ясно, что неестественное поведение связанно с тем, что человек пытается казаться идеальным и боится быть собой. Через год-два преподаватели становились мягче, спокойнее, и вместе с этим эффективность их преподавания росла. Сейчас я провожу параллель между собой и этими преподавателями. Года два на работе у меня ушло на то, чтобы научиться не пытаться обманывать других, делая вид, что ты такой-эдакий.

– И как ты всё-таки понял?

– Сотрудники подсказали. Да просто выводы делаешь... Когда уходят умные люди, они обычно говорят о том, чем недовольны.

– Может расскажешь, что именно людям не нравилось?

– Мне казалось, что сотрудники бездельничают. Ну есть свободный час – нужно его провести с пользой для салона – я так думал. При этом не подавал толкового примера, просто возмущался, остро реагировал на ошибки вместо того, чтобы сначала обучить как их избежать.

– Я тоже сначала вела себя не очень... – говорит Валентина, обратив внимание на наш с Сашей диалог. В нескольких метрах от нас она занята чужими завитушками. – Искала сотрудников в основном опираясь на их знания и опыт. Сейчас мы ищем скорее человека, который подходит нам... по ценностям. И обучаем его в процессе. Научить работать можно и обезьяну, а вот научить быть человеком очень трудно.

– Как думаете, правила жизни должны отличаться от правил бизнеса?

– Скорее, это общие правила. – Саша отвечает быстрее. – Жизненные ценности руководителя всегда видны по тому как работает вся компания. Зарабатывать деньги, это ясно, но по факту, занимаясь бизнесом, мы сами создаём для себя «среду обитания», в которой важны хорошие отношения со всеми лично. Тогда и в бизнесе будет так.

В общем, жизнь студии, где делают кудряшки – один из примеров, как, на собственных человеческих ценностях, построить бизнес и среду жизни, себе и другим.

Комментарии:

Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...