Вернуться жить

Спасти Серёгу
Монастырь этот находится в старинном селе Перевозное под Воткинском. А при нём храм, туда-то мы и едем: Безумов и я, а за нами на машинах, то перегоняя, то догоняя, его баскетбольная команда. Сегодня для них храм – это финиш, победа и оплот надежды.
- Никто палец о палец не ударит, а если он умрет через месяц, что тогда? - сокрушается Безумов и как-то беспомощно ударяет кулаком по рулю машины.
Усатый, осунувшийся, с грустными глазами он сейчас меньше всего похож на тренера баскетбольной команды, больше на отца больного ребёнка.
- Этому парню только 40. Ну, как парню – запинается он, я их всех так называю, хотя они мужики, всем за 30, за исключением пары школьников. В прошлом году Серёга лёг в больницу ради профилактики, а вышел совсем плохой. Он мой Шрайбикус, мой пресс-атташе, ради него мы едем к батюшке, один бы он ни за что не согласился. 

Активная любовь
Мы едем по трассе, обрамлённой елями. Небо сегодня наклонилось так низко, что кажется оно вот-вот зацепится за какую-нибудь ёлку да так и останется висеть на её верхушке. Наконец за поворотом появляется храм. Там уже парни ждут своего тренера. Безумов выходит из машины, неожиданно он оказывается очень высоким. Первым делом он открывает дверцу рядом стоящей машины и помогает спортсмену выбраться. Достаёт коляску из багажника, ставит её вплотную к сиденью пассажира и крепко держит её, пока тот пересаживается:
- Видите, как неудобно, – Безумов помогает устроиться парню в коляске,  без посторонней помощи не справиться. Но наш Салават нашёл выход – изобрёл чудо-багажник для коляски. Он потом сам об этом расскажет. А где Серёга?
Безумов с беспокойством осматривает машину, как полицейский, который только что задержал нарушителя. Все молчат, никто не хочет огорчать тренера.
- Он не смог приехать, – наконец кто-то осмеливается сказать, что миссия по спасению Серёги сорвалась.
Безумов тяжело вздыхает, но делает вид, что всё в порядке. Нависает над каждой коляской, как будто кланяется, жмёт своим подопечным ладони, интересуется как у них дела. Безумов возвышается над ними, как Гулливер над лилипутами, но при этом не кажется выше них – они на равных. Потом исчезает за воротами храма, чтобы найти батюшку.
- А чего вы к нам приехали? – любопытствует парень с серьгой в ухе.
- Хочу про вашу команду и Николая Николаевича написать.
- Это правильно, – подхватывает мужчина в кепке. Ник Ник дело делает. Мало таких людей,  которые занимается с инвалидами, да ещё бесплатно. Он же с нами везде ездит, организовывает соревнования, даже о духовном состоянии заботится.
Появляются Безумов с отцом Иоанном, и мы идём и едем в храм. Скользим на подтаявшем снегу. Николай Николаевич толкает коляску парня с серьгой в ухе. Я повторяю за ним и тоже хватаюсь за одну из колясок, а в ответ слышу от спортсмена «спасибо». Когда мы «вкатываемся» в храм, лица парней становятся серьёзными, шутки остаются за порогом. Тут тихо горят свечки, пахнет ладаном, в углу кто-то молится на коленях.
- Я хочу с вами пообщаться о промысле Божьем, – начинает батюшка проповедь, внимательно вглядываясь в лица и добродушно улыбаясь каждому. Бог заботится обо всём творении, особенно о человеке. Библия говорит, что Он оставил 99 овец, чтобы найти одну заблудшую. Когда нашёл, взял на плечи и понёс радуясь. И сказал: «Порадуйтесь со Мной, потому что я нашёл Свою овцу, которая потерялась». Вот такой человеческий Бог. Он – есть Любовь. И не пассивная любовь – активная. Бог никогда не оставляет нас, пасёт и заботится.
- Тогда почему происходит такое… – говорит кто-то тихо, совсем не смело.
- Хороший вопрос, – оживляется батюшка, понимая про какое «такое» его спрашивают. Кто знает кому что полезно: быть богатым или бедным, здоровым или больным? 
- Хотелось быть здоровыми, – опять кто-то говорит еле слышно. Мне с моей скамейки не видно кто.
- Мы думаем, что Бог дал нам эту жизнь, но Он дал нам небо, –многозначительно отвечает отец Иоанн. Цель человека – спасение в вечность. А как он туда придёт? Для каждого свой путь. Если Бог допускает что-то, значит нужно через это пройти, чтобы попасть туда.
Не просто это понять и принять, тем более, если ты оказался в коляске, думаю я. Отец Иоанн тут же отвечает на мои мысли, как будто слышит.
- Без веры это очень трудно. Без Бога мы не можем ничего, но с Ним можем всё. Только важно понять для чего такое с нами происходит.
Батюшка выдерживает паузу. Ждёт предложений, но все молчат. Может, они не поняли. А может, просто не хотят говорить.
- Для того, чтобы вы нашли Его. Или чтобы вы совершили подвиг.
Брови рядом сидящего со мной баскетболиста ползут вверх. Он даже в нетерпении вытягивает шею.
- А что есть подвиг? – улыбается отец Иоанн. Преодоление трудностей ради других людей. Мы не горох в мешке, мы Тело Христово. Ваши удачи импульсируют энергию окружающим. Когда они видят, что вы несмотря ни на что делаете маленькое чудо, они тоже стремятся к нему. От одной свечи зажигаются другие.
После проповеди баскетболисты выглядят воодушевлёнными, их тренер тоже. Но когда мы садимся в машину, он тяжело вздыхает:
- Не получилось заманить Серёгу в храм. А знаешь почему? Духа у него не хватило, – выносит он вердикт.
- А может силы, – пытаюсь поспорить я.
- У человека кроме плоти, есть дух, – не соглашается он. Ограничения в теле можно восполнить духовными возможностями. Трудно передвигаться? Приложи силу воли и найди средство, чтобы это сделать. А не сиди, как плюшка и не реви, что ты ни на что не способен. Способен! Серёжа просто сломался, спасовал. И не защищай его. Эх!

Жить
Следующая точка несостоявшегося спасения – святой источник. Наша машина поворачивает с трассы и едет по узенькой дороге. Солнце ещё не растопило здесь сугробы, пышные ели закрывают их от безжалостных весенних лучей.
У источника Безумов собирает бутылочки у парней, чтобы набрать в них воду. Ему приходится встать в очередь. Бабушка с внучкой уже подставили свою тару. Напоследок девочка набирает в ладони воду и с явным наслаждением умывает лицо.
- Как водичка? – смеётся Безумов. Девочка отдёргивает ладони.
- Было бы теплее, можно было бы окунуться, – не теряется её бабушка.
Пока Безумов ведёт неспешный разговор с женщиной, я иду к баскетболистам:
- Как вам общение с батюшкой?
- Чище на душе стало, – улыбается Николай Сергеев, мужчина за 50 с волосами до плеч. Особенно хорошо бывает, когда перед Богом исповедуешься.
- Вам уже приходилось совершать маленький подвиг?
- Подвиг не подвиг, а одного парня вытаскивал из ямы, когда он стал инвалидом. Мне позвонили его родители и попросили с ним пообщаться. Парень совсем не хотел жить. Я начал с ним созваниваться по телефону, уговаривать-приговаривать, вытягивать из болота. И он потихоньку выбрался.
- А вы как из своей ямы выбирались?
- Я в коляске оказался нечаянно, – неохотно отвечает он. Ноги отказали и всё. Мне сделали операцию, которую, как оказалось потом, не надо было делать. Теперь шестой год сижу. Сначала было трудно смириться. Но моя семья сделала всё, чтобы помочь мне. Когда родные нормально относятся к твоей беде, тогда гораздо легче её перенести.
- Вы спрашивали Бога, почему так произошло? – задаю другой, мучающий меня вопрос, который я уверена и ему не давал когда-то покоя.
- Не всегда вопросы надо задавать, – спорит Салават Бакиев. Жить надо! Зачем загонять себя? Лучше радоваться жизни. Принимать её такой, какая она есть. Зачем смотреть назад, когда надо двигаться вперёд?  
- А я думаю, что всё-таки спросить стоит, – вступает в наш диалог Альберт Мухаметшин, тот самый парень, который вытягивал шею во время проповеди. Только нужно Его спрашивать «не зачем», а «для чего»!
- Я ночами не спал, – признаётся всё-таки Сергеев. Думал за что мне всё это, если я не пил, не курил, детей растил. У меня кроме двух сыновей ещё маленькая дочка. Может, грехов много, которых я просто за собой не вижу. А может, меня Бог в коляску посадил, чтобы от смерти спасти. Я же скорости большие любил. Разгонялся на машине. А на коляске куда? Хотя я и на ней умею набирать скорость.
- Вы не в обиде на Бога?
- Не на кого обиду держать, – пожимает он плечами. Только если на врачей, которые не правильно диагностику сделали. Сначала я хотел в суд подать, но потом отлегло от сердца и ничего не стал делать. Зачем тратить время? Жить надо, прав Салават.
Безумов возвращается с полными бутылочками и раздаёт их спортсменам. Мы едем домой. А я думаю о том, что операция спасения всё-таки не провалилась. Одну свечу ребята сегодня точно зажгли. 

Локомотив
На деле баскетбол на колёсах кажется жёстче, чем обычный баскетбол. И даже не кажется, судя по заварушке, которая начинается около кольца, когда противник вот-вот закинет мяч.
- Салават, для чего ты там стоишь? – кричит с другого конца спортзала Безумов. Тренировка проходит в той самой школе, в которой он работает. Сегодня Ник Ник походит на настоящего тренера – строгий, весь тугой, как сжатая пружина, сконцентрированный на игре. Ещё немного и он сам начнёт кидать мяч в кольцо, чем он и занимался полжизни – играл в баскетбол. Закончил спортфак, в армии служил в спортивной роте, играл в ижевских командах, потом в команде ветеранов, которая соревновалась даже на Чемпионате мира.
- Защищай кольцо! Не дай Феде пройти. А ты Федя не медли, активнее колёса крути! Не дай ему опомниться.
Удар мяча, стук сталкивающихся и расходящихся колясок. Коляски необычные, напоминают детский трёхколёсный велосипед, только дополнительное колёсико у них не впереди, а сзади. Оно то и не даёт спортсмену опрокинуться. Но когда игроки бортуют друг друга, коляски всё-таки начинают крениться. Тогда баскетболисты спешат на помощь упавшему. Вот и сейчас одного подхватили. Крепкими руками он крутит колёса и выезжает с поля игры, чтобы перевести дыхание.
- Не больно? – сочувствую спортсмену.
- Нет, - отмахивается Альберт Мухаметшин, – уже привык. Больно, когда один в пустой квартире.
- Как вы попали в команду Безумова?
- Я ещё до этого, – кивает он на коляску, – играл в баскетбол. Поэтому, когда услышал, что этот вид спорта появился у нас в Удмуртии для таких, как я, сразу в команду напросился.
- А как случилось это? – я тоже опускаю взгляд на коляску.
- В 25 лет попал в ДТП, – отвечает он спокойно, как будто ждал этого вопроса.
- За что вы любите баскетбол?
- За выплеск эмоций и общение. Многие инвалиды замыкаются, сидят дома, как в клетке, стесняются себя, некоторые ненавидят. А этот комплекс неполноценности надо преодолевать. Ты выделяешься среди других людей, пускай так. Но ты продолжаешь жить нормальной человеческой жизнью.
- Как вы вышли из своей клетки?
- Когда лежал в больнице после аварии, познакомился с парнишкой инвалидом. Он сказал мне слова, которые мне помогают до сих пор: «На коляске можно быть выше тех, кто ходит на ногах. Будь выше».
- Это трудно?
- Каждый день себя приходится побеждать, – вскидывает он голову, –переступать через лень. Но это стремление даёт силы жить.
Чтобы побеждать было легче, Безумов повесил для своих парней в школьном спортзале на самом видном месте «напоминалку» – баннер в пол стены: «Победа в каждом из нас».
- Я сразу им сказал одну простую вещь: «Если вы будете жалеть себя, вы никому не будете нужны, – говорит, растягивая слова, Безумов. Чтобы жить, вы должны побеждать в каждом дне». Простой пример: едешь ты на коляске, камень попадает под колесо – падаешь. Что будешь делать? Лежать и ждать, пока поднимут? Жди. У нас много хороших людей. Но если их просто в этот момент рядом не будет? Пальцами цепляйся, залазь на эту коляску и едь.
- Они не обиделись? Я бы обиделась, – его слова мне кажутся жёсткими.
- Вы снова пытаетесь их жалеть, и это ошибка, - поднимает он вверх указательный палец. Все люди, как растения. Если их не поливать, не говорить хороших слов, они засохнут. Но если перелить водички, быстро сгниют. В случае с инвалидами умножаем на два – быстрее засыхают, быстрее гниют.
- А как определить, сколько воды надо налить?
- Нужно просто общаться с ними как с обычными людьми. Несколько лет назад мой лучший друг разбился на машине и стал инвалидом. Его мама попросила меня быть его сиделкой. Каждую среду я ездил в другой конец города, чтобы помогать ему. Тогда я перестал бояться инвалидов и понял, что это обычные люди. Они ничем не отличаются от нас. Инвалид на латыни – «не сильный». Каждый из нас в какой-то степени слабый. Вот вы можете подтянуться 10 раз?
- Не могу, – качаю головой.
- Значит, вы уже ограничены, – смотрит он на меня победно. Но вы же не зацикливаетесь на этом, живёте дальше. Не делайте их беспомощными. На первых тренировках я туда-сюда помогал им, катал. Потом сказал: "Всё, мальчики, теперь сами. Сами залазьте на коляску, поднимайтесь по пандусу". Они шутили: "Вы нас ещё бегать заставьте". А потом, помимо всего прочего, научились ремонтировать коляски, чистить колёса. И главное – помогать друг другу. Они стали командой.
Безумов собрал парней два года назад, точнее они собрались вокруг него. Назвались «Локомотивом» и стали гонять мяч в спортзале как могли. А дело было так.
- Я видел по телевизору соревнование инвалидов и мне стало интересно. Нашёл телефон организаторов и предложил свою помощь. Они её приняли. Я помогал проводить соревнования, пока не понял, что интересы этих людей полярны моим. И я ушёл. А они за мной, – кивает он в сторону парней. В этот момент мяч влетает в кольцо, баскетболисты победно вскидывают руки.
- Я сначала не понимал, что с ними делать. Как играть? Даже колясок у нас не было. Одна коляска стоила, как отечественная легковушка. Пришлось приложить все знания и умения, чтобы найти спонсоров. Наше Министерство спорта выделило деньги, и мы купили шесть колясок.
Появились тренировки, начало что-то получаться, стали соревноваться с парнями из соседних регионов. 

Седьмой лепесток
- Вот и они, извините! - Безумов срывается с места и широкими шагами, размахивая руками, почти бежит на встречу двум школьникам. Один чёрноволосый с улыбкой на пол лица. Второй светловолосый в очках, жутко смущённый таким вниманием к себе. Я бы, наверное, тоже смутилась, если бы тренер так радовался моему появлению. Когда они идут ему на встречу, неуклюже подволакивая ноги, я понимаю, почему они оказались здесь – у мальчиков ДЦП. После приветствий и улыбок, без лишних жеманностей и экивоков тренер приступает к делу.
- Вот вам мяч, попробуйте поработать в паре, пасуйте его друг другу, – Николай Николаевич переходит с командного тона на медовый.
Ваня, тот, что в очках, неловко ловит мяч из его рук и тут же бросает своему другу Ярику.
- Я за Ваней целый год ходил, еле уговорил прийти, – восторженно рассказывает Безумов, сам до конца не веря, что школьник всё-таки пришёл, да ещё не один.
- Как это было?
- Выезжаю я однажды со двора, смотрю идёт парень дэцэпэшник крепкий такой. Я к нему подруливаю: кто такой? Оказалось мой сосед: живёт со мной в одном доме 15 лет, но мы никогда не встречались, хотя я знаю его родителей и дедушку. Что это значит? – спрашивает он меня, а сам краем глаза следит, как Ваня и Ярик перебрасываются мячом.
- Что? – эхом повторю за ним.
- Что он редко выходит на улицу просто погулять, а ему двигаться надо, общаться. Видимо он не хочет, а родители не настаивают. Я в Ивана вцепился и стал просить прийти на тренировку. Объяснял: всё получится, торс сильный, посадим в коляску, играть будешь. А он ни в какую.
- Почему?
- Чистая психология – объясняет он. Если ты ходишь на ногах, сесть в коляску страшно. Я каждый день его в пионерском лагере «бодал»: когда на тренировку придёшь? Дободал, – довольно улыбается Ник Ник.
После пары упражнений с мячом, тренер приступает к главному: выкатывает две коляски, которые прятались в углу. Ярик и Ваня изучают их глазами, осторожно садятся, как в воду холодную входят. Пробуют прокатиться по залу. Это занятие веселит их, и они уже едут наперегонки, не обращая ни на кого внимания. А вот закинуть мяч в кольцо у них пока не получается. Недолёт.
- Надо привыкнуть, – ерошит вихрастые волосы Ярослав Тимофеев, по его довольному лицу понятно, что хотя ему трудно играть, ему приятно это делать. Тяжело скоординировать действия: поймать, оттолкнуть, поймать, оттолкнуться. Двигаться и одновременно ловить.
- Но это не так страшно, как мне сначала казалось, – включается в диалог Иван Туманов. Хотя дворовый спорт круче – брусья, турники. Но я Николая Николаевича уважаю, поэтому можно ещё раз потренироваться.
- Как он всё-таки уговорил тебя прийти?
- Он не сдавался и я тоже. Тогда он подключил мою школьную учительницу физкультуры Татьяну Николаевну. И она не оставила мне выбора, отправила на тренировку. Но мы не жалеем, что пришли, – толкает он плечом своего друга. Ярик послушно кивает.
Они ещё не знают, что у Безумова мечта – вырастить из них чемпионов баскетбола на колёсах. И ради этого он готов бросить работу в школе.
- Хочу собрать молодую команду, – оживлённо рассказывает он. План такой: начать работу со школой для ребят с диагнозом ДЦП, перенести часть уроков физкультуры на коляски. Я уже веду переговоры с директором школы. Пока мне не удалось его уговорить.
- В чём проблема?
- Он не понимает, зачем мне всё это надо, – смеётся Безумов.
Вообще мало кто его понимает. Но ему это кажется забавным.
- Пришлось рассказать директору сказку Катаева «Цветик-семицветик». Объяснил, что когда приходит время собирать камни, начинаешь потихонечку подводить итоги: думать правильно ли жил. Я давно понял, что шесть лепестков потратил впустую и инвалиды – это мой седьмой лепесток. Но директор молодой и, по-моему, он ни фига не понял.

Охота на парней
Тренировка заканчивается. Но баскетболисты не расходятся. Стайкой собираются под кольцом и оживлённо обсуждают сегодняшнюю игру. Разговор идёт легко, с усмешкой, без критики и обид друг на друга. Потом переходит с одной темы на другую: как дела дома, как на работе? Будто они продолжают перебрасываться мячом. То в паре: один пасует мяч другому. То появляется третий игрок, выбивает мяч из рук и перехватывает тему: я вчера в теннис сыграл партийку. Наконец, кому-то удаётся пробить защиту и забросить мяч в кольцо: давайте на неделе встретимся ещё раз снова.
- А что будет с ними, когда вы наберёте команду молодых? – киваю я на баскетболистов, которые как будто только что встретились и никак не могут наговориться.
- Ничего, мы будем продолжать тренироваться и играть. Моя душа к ним прикипела.
- Как вы вообще их находите? Есть какая-то система, алгоритм?
- Беру всех, кто хочет. Через команду прошло двадцать человек, было даже две девушки, но осталось только десять – не все принимают нашу мотивацию: баскетбол – это, в первую очередь, труд. Жена шутит, что я уже начал бросаться на инвалидов, чтобы затянуть в команду. Недавний пример: ехала машина со знаком инвалида, я пристроился рядом, остановились, пообщались. Оказалось парень без руки – в баскетбол не поиграешь. Я бы нашёл, что предложить ему. Но он бизнесом занимается. И я порадовался, что человек нашёл себя в жизни. Зачем ему моя помощь?
- А вы берёте только тех, кому помощь нужна?
- Так сложилось, что в мою команду приходят люди в возрасте. Молодых забирает тренер сборной следж-хоккея Виктор Кузнецов.
- Да у вас охота на парней, конкуренция, – ахаю я.
- Кузнецов опережает меня в поиске. Он весь в спорте, а я помимо тренировок с инвалидами, детей учу. Друзья рассказали о своем соседе, он попал в ДТП и остался без ноги. Я к нему, а он уже в следж-хоккеем занимается. Хотя выписался из больницы месяц назад. Всё, что я могу предложить – занять свободное время. А Кузнецов – участие в играх федерального уровня и выше, достойные награды. Вот и выходит, что в моей команде те, кому нужна помощь, а не победы.
Я смотрю на парней Безумова, на нуждающихся они не похожи. Похожи на тех, кто может оказать помощь другим.
- Наверное, раньше их жизнь не очень радовала, но сейчас, кажется, это не так.
- И, слава Богу, где бы постучать, чтобы не сглазить, – волнуется он, ищет деревяшку. Но всегда есть то, что их огорчает. Многое им недоступно: в автобус не зайти, в магазин лучше не соваться, вообще не появляться в общественных местах, чтобы на них не глазели – к сожалению, толерантных и равнодушных людей еще хватает. И среда не комфортная для передвижения. Как они смогут почувствовать себя такими равноправными членами общества, если они не могут перейти с одной улицы на другую. Это их убивает. Им никуда не хочется лишний раз выходить. Доступная среда – это равные возможности всех членов общества, независимо от их физических возможностей. Мои парни говорят: «Мы за любую движуху, кроме голодухи». А выбор у них не велик. 

Вот он кайф
- Салават, когда твоя техника уже будет готова? – спрашивает Сергеев. В это время его сын, парень-качок, помогает ему перебраться из коляски в машину. Потом привычными движениями складывает её в багажник.
- Скоро, – коротко роняет тот. Самому не терпится опробовать её в деле и стать наконец самостоятельным.
Его пересаживает в машину Николай Николаевич. Коляска в багажнике. Хлопает дверца. Я с Салаватом еду домой. И приятный свинец разливается по телу после тренировки, как будто это я сейчас забрасывала мячи в кольцо, а не уворачивалась от колясок, которые так и норовили сбить меня с ног, после чего парни жутко извинялись. Салават ловко справляется с ручным управлением. Ночной Ижевск подмигивает нам добродушно: то одной витриной, то другой.
- Что вы изобрели? Николай Николаевич обещал, что вы расскажете.
- Официально это называется «багажник с погрузкой инвалидной коляски на легковой автомобиль».
- На крышу? – уточню я.
- Ага, багажник на крыше. Есть подъёмная система, которая погружает коляску в багажник и также достаёт её. При этом коляску не надо складывать-раскладывать. Никого не надо просить, чтобы её положили в багажник.
Едем по центру города, за окном мелькают купеческие особняки, разбавленные серыми советскими «коробками» и редкими пока ещё лысыми деревьями.
- Вы уже собрали багажник или он пока существует только на бумаге?
- Собрали опытный образец. Ведём разработки, чтобы механизм по карману был. Есть аналоги европейские, но они супер дорогие. Иномарка дешевле стоит. Когда доведём багажник до ума, хотим выйти на серийное производство.
Салават устраивает мне экскурсию по набережной. Уже темно. В черноте Ижевского пруда тонут золотые дорожки света фонарей. По вымощенному тротуару гуляет молодёжь, то тут, то там слышен задорный гогот. Через открытое окно пронизывающий ветер острыми зубами кусает мои уши и забирается под куртку.
- Почему вы решили заняться баскетболом?
- Знакомые ребята посоветовали, – улыбается Салават. Вообще он улыбается чаще всех в команде.
- Движение – жизнь, клёво! – как-то легко говорит он. Я ведь даже работу через баскетбол нашёл. Мы с Альбертом работаем менеджерами в организации «Локомотив», которая была создана Всероссийским обществом инвалидов. Мы в честь неё и команду назвали. Нам Ник Ник помог туда устроиться. Николаич – просто кремень. И гоняет нас, когда ленимся, и воодушевляет. Всё для нас делает. 
- Слышала он вас недавно в бассейн водил.
- В бассейне классно! Сначала было страшновато. Мы на пол с колясок перелезли. И бах в бассейн. По краешку, по краешку, а потом я и до середины доплыл. Вот бы летом в нашем пруду искупаться, – ностальгически смотрит он на чёрный водяной глянец. А потом начинает рассказывать легенды об этом месте.
- Говорят, ещё 200 лет назад на берегу нашего пруда прогуливались «крокодилы». Сейчас не ходят. Вымерли. Не от плохой погоды. Их время вышло. Что? Откуда в Ижевске крокодилы? Да, не ящерицы это были – оружейники. Ходили в нарядных длинных зелёных кафтанах, вот простой народ и прозвал их «крокодилами». Крокодилы вымерли, вдохнув жизнь в промышленный посёлок, которому ещё только предстояло стать городом, а их «болото» – Оружейный завод до сих пор стоит, всё так же «покуривает» его труба, виртуозно пуская колечки. Во-о-он, там за прудом.
Мимо нас проносится скутер. И своим рычанием распугивает городские истории.
- На таком скутере я разбился, – вздыхает Салават. Обидно разбился. Купил китайский.. Он на ходу развалился. Упал на меня и сломал одну нужную косточку.
- Как вы учились жить по-новому?
- Уже пять лет прошло. Тяжко, конечно, было. Но семья поддерживала. А потом баскетбол появился и цель – добраться до спортзала. У родственников не всегда времени хватало для помощи. А у меня машина в гараже пылилась, ездить раньше некуда было. Я заказал ручное управление в магазине и сам его установил. Папа решил проблему с выходом из подъезда – поставил пандус. Появилась возможность ездить – появилась работа. Считай здоровый человек. Казалось бы, пустяк – баскетбол, а мне он жизнь новую устроил.
- И как вам эта жизнь?
- Не хочу сравнивать, что было до, что сейчас. Просто эта жизнь другая. И мне в ней уже удобно. Сейчас я делаю то, чего раньше никогда не делал. Мы даже на парашюте прыгали.
- Да ну, – не верю я
- Ну да, – убедительно говорит он. Николаич нам всё устроил, не знаю как это у него получилось. Нам сначала не разрешали. Да я и не хотел прыгать, в последний момент согласился. Я ведь даже на самолёте не летал раньше, а тут сразу прыгать. Подняли нас на 4 км. над землёй и каждому дали по инструктору. Парень обвязал себя, меня, потом мы привязались друг к другу и прыгнули – 3 км. свободного падения. Страшно было – жуть! Успокоился, только когда парашют открылся.
- Как вы приземлились?
- Очень просто. Ноги поджал руками и на попу аккуратненько сел, на парашют, как на перину. Вот он кайф!

Благодать наступила
Но дело не только в баскетболе, конечно. Чтобы парней «вернуть в жизнь», Безумов использует разные способы и методы.
- Когда они приходят ко мне, я стараюсь узнать что-то о их личной жизни. Чтобы понять, как им помочь: с кем познакомить, где найти работу, просто подсказать что-то. В прошлое не лезу – только в настоящее. Не все удачливые в жизни, как Сергей Лекомцев, которого не бросила жена, у которого есть свой бизнес, лесопилка и грузовик. Не все имеют какой-то досуг – есть другие, брошенные со стаканом. Моя задача – разнообразить их мир, расширить круг.
- Каким образом?
- Они редко выходят из дома. Для них стресс появиться в обществе. Они уже никогда не станут такими же, как все, потому что у них совсем другая жизнь, но они могут почувствовать себя нормально среди других. Для этого мы ходим в боулинг, в бассейн, на концерты. Последний раз они были на выступлении группы «Мураками». Знаете, сколько потом разговоров после таких выходов в люди? Но не это даже главное. Главное то, что их страх – «я не такой как все», уходит.
- Это правда, что вы устроили им прыжки с парашютом? Как это вообще возможно для людей на инвалидных колясках?
- Когда мы это затеяли, мои друзья говорили мне прямо – Безумов, ты безумный – мало ли что с ними может  случится. Я и сам по началу не очень верил, что это возможно. Для прыжка, первое, что нужно – справка от терапевта. Мы только каким-то чудом их достали: ни один врач не хотел брать на себя ответственность. Второе, что нужно, – деньги. Прыжки с парашютом в тандеме не дешево стоят. Но мои друзья скинулись и сделали парням подарок.
- Как вообще вам пришла в голову эта идея?
- Была новогодняя тренировка. Мы стол накрыли, устроили праздничные посиделки. Ребята с семьями пришли. Тут Серёга говорит: "Хочу прыгнуть с парашютом". А я ему: "Почему нет, давайте прыгнем". Оказалось, что это реально и такие прыжки существуют. И когда в Ижевск приехал Владимир Крупенников – чемпион мира по армрестлингу (он один из первых инвалидов прыгнул с парашютом), ребята сразу же пошли к нему на разведку. Всё разузнали и твёрдо решили – будем прыгать. Желающих после этого стало больше: кроме Серёги загорелись желанием ещё двое. Мы поехали на ближайший аэродром, где прыгают в тандеме. Он находится в Мензелинске в 250 км. от Ижевска. Болеть за ребят рванули всей командой.
- Что-то изменилось после прыжков?
- Конечно! Мужики в себя поверили. Я всегда говорил, что мужское начало не в физических кондициях, а в силе духа.
Мы сидим в его школьном кабинете два на два метра. Стол, стул, семейные фотографии, полка, уставленная кубками и грамотами, а среди них вазочки, выложенные ракушками, бисером, монетками. Делал их сам Безумов. Он вообще какой-то неуёмный: его руки всегда заняты чем-то. Его даже невозможно поймать в объектив фотоаппарата. Он постоянно куда-то бежит и что-то делает.
- Вот такой подарок я готовлю моим парням на день рождения, – достаёт откуда-то маленький баскетбольный мяч, на котором он сам красками вывел «Локомотив» и собрал автографы игроков команды.
- Зачем вам всё это надо, – всё-таки не выдерживаю я и задаю вопрос, который он слышит постоянно.
Почему нужен баскетбол парням в инвалидных колясках – понятно. Почему нужен баскетбол на колёсах Безумову – не понятно. Не понятно, почему он так за них держится. Или они держат его?!
- Пётр Мамонов, на мой взгляд, великий человек сказал такую фразу: "Вот ты день прожил, а кому-нибудь от этого хорошо было?" Я точно, знаю, что в день тренировки ребятам было хорошо. Не знаю на счёт других дней, но за эти дни я уверен. Тренировка прошла, идёшь домой в десять часов вечера и тебе самому приятно. Благодать наступила. Не знаю, что это слово означает. Но мне кажется, что это именно она после тренировки ко мне приходит.
- А могли бы вы спокойно на диване лежать. Или не могли?
- Лежал – не понравилось. Когда вышел на пенсию, через год спина стала отстёгиваться. Я ведь сам в баскетбол играл, напрыгался за шиворот, у всех у нас позвонки сплющились. Бросил я диван и начал парней тренировать. А каждому коляску нужно принести, каждому помочь пересесть в неё – нагрузка на спину. И случилось чудесное исцеление. Вот это благодать.
И тут я вспоминаю, как про эту самую благодать мне рассказывал Салават Бакиев на Ижевской набережной. Только называл он её другим словом – кайф!