Рождение психолога

Аня была беременна и трудовые отношения с ней продолжать не стали - и  это не средневековая история, и случилась она не в капиталистической фирме.

Произошло это в наши дни в педагогическом институте в провинциальном городе. Однако Аня - дама не слабая, хоть и выглядит хрупкой. Она взвесила все «за» и «против» и сделала неожиданный ход, неожиданный даже для обычной женщины, а что уж говорить про женщину в положении.

Аня поступила на учебу в онлайн-магистратуру московского психологического университета, и во время беременности отучилась пол-курса. Родив, Аня продолжает обучение, и скоро, совсем скоро Аня обретет новую профессию, а когда ее сын Игорь будет готов пойти в садик, Аня тоже будет готова к выходу в мир, потому что московское образование в провинции что-то да значит.

— Аня, ты поступила на психолога в московский ВУЗ зачем?
— Наверное, убить время и прогнать мысли – ну, это так, на поверхности… Вероятно, главное, чтобы доказать всем, что я чего-то стою.

— Это был импульсивный поступок?
— В какой-то степени, да.
— Ты не будешь жалеть?
— А! Я понимаю, куда ты клонишь. Ты хочешь сказать, что пройдет злость и я пойму, что психологом быть не хочу. Ты об этом?
— Да, об этом.

— Во-первых, психология мне действительно нравитЬся (БЕЗ МЯГКОГО ЗНАКА!!!!! извините, можно я такие ошибки буду прям жирно выделять? С этого места вас ни один нормальный редактор просто дальше читать не будет); во-вторых, это был хоть и импульсивный, но все же трезвый поступок — осознав в какой-то момент, что не могу ничего сделать, чтобы остаться на работе, ну вот вообще ничегошеньки, я просто расслабилась и поплыла по течению. Знаешь, тогда, для беременной это было весьма разумное решение. В-третьих, злости нет и главного фигуранта этого дела, мою бывшую начальницу я уже ни в чем не виню.

— Тебе было трудно это сделать?
— Простить?
— Да.
— Трудно. Не забывай, что тогда я была беременна, и выживание меня из института могло отразиться на здоровье моего ребенка. Ставки были слишком высоки, и потому речь идет не только о единоличном прощении. Но если сильно в эти переживания углубляться, можно и до невроза дойти, а мне это ни к чему.

— Мы еще вернемся к этим событиям, если захочешь, конечно. А сейчас давай отвлечемся, ты сказала, что психология тебе нравится.
— Давай отвлечемся. Да, психология нравится. Ты, наверное, хочешь спросить, как я до этого дошла?
— Да. Ведь первое образование у тебя филологическое.

— По первому образованию я — филолог, но давай все по-порядку. Когда я заканчивала школу, думала, куда же поступать. Вообще подростки больше действуют по моде и не задумываются о будущем. Так и я. Помнишь, была компьютерная игра «Томб Райдер» про Лару Крофт. В школе в средних классах под влиянием этой игры я хотела стать археологом. Лара – красивая, сильная, независимая – неплохой ориентир для девочки. Потом, я увидела другой маяк — как-то к моим родителям приехала корреспондент с телевидения. Статная и умная, но в отличии от Лары Крофт, она была настоящая, она ходила по нашему дому, разговаривала с родителями. Эта женщина, Марина ее имя, сформировала мое новое видение. Я решила стать журналистом, и филфак был самым верным решением этой задачи. К тому же математика, физика и, прости господи, химия никогда у меня не получались. Точные науки — такая скука, я к ним не то что плохо относилась, я их просто не замечала. Сейчас, в принципе, с ними у меня все также.

— А родители? Они влияли на твой выбор?
— Разумеется. Мы с мамой близки, много болтаем, она моя лучшая подружка. Вот мама насчет филфака мне и подсказала. Мол, филфак это решение во всех смыслах. Как минимум можно пойти в школу учителем литературы и языка, как максимум можно стать журналистом.

— Но ни учителем, ни журналистом ты не стала. Отчего?
— Поступив на филфак я столкнулась с тем, что науки о словах, как это ни странно, очень строгие дисциплины – все в них определено и ясно. Жесткие рамки. Вот, например, пунктуация, так это вообще математическая точность! В общем, поступить поступила, но училась я кое-как.

— Ты ведь скромничаешь. Твою дипломную работу заметили и предложили ее развить в аспирантуре. Расскажи об этом.
— Было такое. Тогдашней Анюше приглашение в аспирантуру было лестно, так появилась в моей жизни кафедра педагогики, и моя работа там, сначала в качестве лаборанта, а потом, как преподавателя. Ко всему мои родители — школьные учителя с тридцатилетним стажем, у обоих по два диплома, они – практики высшей пробы! Родители мне такой материалище дали для исследовательской работы…

— Но…

— Но меня это не трогало. Да, я занималась, исследовала, писала, но не горела. Через пару лет я бы защитилась, а в будущем я бы стала профессором. У меня это получалось и наставники были довольны… Однако, сейчас глядя на себя тогдашнюю, я понимаю, что все это была чепуха безжизненная, там не было меня. Были старшие, которые говорили, как поступать, направляли…

— Аня, а что тебе в тот период вообще нравилось?
— Что мне действительно срывало крышу, так это творческие институтские кружки – игра на гитаре, пение в хоре, выступления, организация праздников – это было только моим.

— Тогда отчего ты не ушла в творчество совсем?
— Не знаю. Вероятно, сильна родительская установка, что хлеб заработать можно только тяжелым трудом, а гитара – это так, досуг, но не заработок.

— Ты не представляла себя в роли звезды?
— В детстве представляла, мы с сестрой и братом концерты домашние часто устраивали, но опять-таки, видимо, нет у меня к этому делу серьезного отношения.

— Вернемся к институту. Как случилось, то, что случилось? Как ты, молодой специалист, подававший надежды, лишилась работы?
— Пришло новое руководство. Вот в принципе и все что можно сказать по этому поводу.

— Но начальница ведь знала, что ты в положении?
— Знала. Однако у нее был, как я полагаю, был четкий план, свое видение. И я в этот план не входила, тем более с животом…

— Как происходило увольнение?
— Буднично. Публичные обсуждения на собраниях. Спуск всех собак на планерках. Крики и ругань в коридорах. Сплетни. Звучали обвинение меня беременной в неэтичности, мол, я пользуюсь своим «положением». А после пары бестактных звонков начальницы на мой домашний телефон я все окончательно для себя решила.

— В суд подавать не стала?
— Закон не на моей стороне. Да, да, не округляй глаза! У меня был временный договор. Всё! Какие могут быть споры? Конечно, можно было нанять юриста, но чем эта бойня могла закончиться для меня и Игорька?

— А сейчас ты довольна?
— Да. Я воспряла духом — учеба-онлайн. Я даже из роддома вебинары магистратурные все «посещала» и учебники штудировала прямо в палате. И такой это был драйв и удовольствие.

— А чем конкретно тебе нравится магистратура?
— Всем! Людьми, на том конце провода, знаниями, что я открываю, решениями, которые для себя нахожу. Кстати, в психологии ничего не ясно, множество теорий, множество школ. Бихивиоризм, гештальт, самоанализ — это такая бездна неясности и неопределенности – вселенная для творчества и толкования. Это, знаешь ли, не может не захватывать. Можно всю жизнь потратить на психологию и ни разу об этом не пожалеть.

— И как будет называться твоя новая специальность?
— Так-то название длинное, а коротко: психолог дистанционной помощи населению. Что-то типа телефона доверия, но только качественно иной уровень.
— Ты будешь нужной людям?
— Да, мне есть что им сказать и чему их научить.

— Аня, а потребность в этих специалистах есть?
— Потребность есть и она огромна, ты уж мне поверь.