- Публикатор: Andrei Shapran (shapran)
- Текст: andrey shapran
- Фото: andrey shapran
На протяжении нескольких лет финский профессиональный музыкант Пия Сиирала занимается сбором и записью чукотских песен в самых отдаленных уголках Крайнего Севера, на Чукотке, в тех местах , куда представители чукотской администрации и культуры кажется никогда уже не доедут.
"Первый раз на Чукотку я прилетела в 2008м году сразу после поездки на север Камчатки в национальный чукотский поселок Ачай-Ваям. Моими первыми поселками, которые посетила в тот раз стали чукотские поселения, расположенные в Анадырском районе: на юго-востоке от Анадыря был Ваеги - чисто чукотское село, фактически это уже лесотундра, точно такой же оказалось и Марково, но это чуванское поселение, в котором живут русские и чуванцы. Есть аналогичное село Чуванское, но там на местных жителей большое влияние оказали чукчи - и чуванцы живут, соблюдая чукотские традиции".
Импровизированное выступление в чукотской семье в селе Нешкан
- Кто такие чуванцы?
- Это смесь коренных народов - по одной версии - это юкагиры и чукчи, по другой версии - это казаки и чукчи. Точного ответа сегодня не существует. И культура этих очень сильно зависит от места, на котором они живут. Например, в Марково живут русские, и они поют старорусские песни, у них говор соответствующий, но на лице у многих отпечаток азиатской крови.- Но вы собираете в таком случае песни всех народов, живущих на Чукотке?
- Главными для меня остаются чукотские песни, но старорусские я записала постольку, поскольку оказалась в таком месте, но Марково само по себе очень приятное место.
- Сколько в общей сложности вы пробыли на Чукотке в первый свой приезд?
- Три месяца. В Марково я жила ровно неделю, точно также было и в Ваеге. Потом я улетела в Мейныпильгино -- это на южной оконечности Чукотки. Но в этот раз мне не повезло, не было погоды, и я застряла на целый месяц. Я прилетела примерно 20го июня и только 27го июля смогла выбраться из села. Не было ничего, никакого транспорта -- ни самолетов, ни вездеходов. Пропуск у меня был сроком на два месяца, на больший срок мне сразу не дали. Мне выписали посещение только двух районов Провиденского и Чукотского. К счастью, с Провиденским районом при выписке ошиблись, поскольку в Анадыре полагали, что корабль «Капитан Сотников», который курсирует на восточном направлении, заходит поочередно во все поселки. В действительности это оказалось совсем не так. В Чукотском районе у меня была возможность попасть в Лаврентия и в Лорино. С погодой в августе мне сильно повезло - было сухо и тепло. И из Лаврентия мне удалось на санрейсе (санавиация - аш) улететь в эскимосское село Сиреники опять же в Провиденском районе. Обратно в Провидения я добиралась на крытом грузовике, а там по трассе добралась до Нового Чаплино. В первой поездке у меня сложились хорошие отношения с главой района Лаврентия Зеленским Михаилом Анатольевичем, который познакомил меня с директором аэропорта в этом же районе и о всех передвижениях на пассажирских авиалиниях я была в курсе.
Но в этой поездке у меня случилась смешная история - я хотела сразу купить билет до Сиреников, но мне продали только до Провидения. На посадке в Провидения пилоты не выключили двигатель и лопасти продолжали вращаться. Успею или не успею добежать и купить второй билет - было непонятно. И вот я стою с рюкзаком у грохочущего лопостями вертолета, смотрю на пилота и говорю, что у меня нет билета, но мне надо лететь дальше…Пилот только махнул рукой «садитесь!» и мы полетели. Так без билета я и добралась.
В Сирениках меня уже ждали пограничники, проверили пропуск, который был у меня в порядке, и спросили к кому я еду. Но к кому мне надо попасть я не имела ни малейшего понятия, я отправилась к главе поселка и меня поселили как теперь и вас - в больнице, в отдельном изоляторе. Это самое лучшее место для жизни на Чукотке в подобной ситуации.
В общей сложности я прожила в Сирениках неделю и записала множество людей и песен. В поселке кроме того жила науканская эскимоска, которая перевернула мое представление об эскимосах. По мнению большинства представителей этого народа эскимосские песни поются в отличие от чукчей вместе. Но эта женщина сказала противоположное - на праздниках эскимосы исполняют песни вместе, но дома они поютдному.
И меня поселили как теперь и вас - в больнице, в отдельном изоляторе. Это самое лучшее место для жизни на Чукотке в подобной ситуации.
- Что происходит сегодня с традиционной культурой северных народов?
- Сегодня происходят необратимые процессы: если чукотская культура умирает, то эскимосская уходит в небытие значительно быстрее. Но современные чукотские ансамбли чаще всего исполняют как раз эскимосские танцы и музыка звучит тоже эскимосская. А вот эксимосы чукотские песни не поют никогда. Почему это происходит? - потому что эскимосские песни не страдают в такой степени от современной эстрады, как чукотские. У них такой характер исполнения, непростой. Чукотские же песни поет всегда один человек, и потому, когда на эстраде звучит стилизованная чукотская песня, она выглядит неестественно, просто. Богатейшая ритмика при этом совершенно исключается, и исполняют только два интервала и никаких промежуточных звеньев. И потому такое исполнение выглядит однообразно и нудно. И когда современные чукотские ансамбли просят послушать их исполнение, я стараюсь отказаться. Настоящей чукотской культуры в таком исполнении практически не остается.
- Сегодня происходят необратимые процессы: если чукотская культура умирает, то эскимосская уходит в небытие значительно быстрее. Но современные чукотские ансамбли чаще всего исполняют как раз эскимосские танцы и музыка звучит тоже эскимосская. А вот эксимосы чукотские песни не поют никогда. Почему это происходит? - потому что эскимосские песни не страдают в такой степени от современной эстрады, как чукотские. У них такой характер исполнения, непростой. Чукотские же песни поет всегда один человек, и потому, когда на эстраде звучит стилизованная чукотская песня, она выглядит неестественно, просто. Богатейшая ритмика при этом совершенно исключается, и исполняют только два интервала и никаких промежуточных звеньев. И потому такое исполнение выглядит однообразно и нудно. И когда современные чукотские ансамбли просят послушать их исполнение, я стараюсь отказаться. Настоящей чукотской культуры в таком исполнении практически не остается.
Сегодня происходят необратимые процессы: если чукотская культура умирает, то эскимосская уходит в небытие значительно быстрее.
Село Нешкан - одно из самых депрессивных и неухоженных поселений на восточном побережье Чукотки
Потом было село Нунлигран, в котором связи в то время мобильной еще не было, был стационарный телефон, и снова случился санрейс, и я на нем полетела. В администрации мне снова повезло и глава наизусть помнила всех стариков в селе, которые могли что-то исполнить. Я за один день обошла восемь человек, и они все пели по десять песен. И все были без комплексов, не было этой капризности, которые встречается теперь -- « я не могу, я не хочу».
- Как можно коротко охарактеризовать традиционное чукотское пение?
- Про человека, который говорит про чукчей, что они поют только то, что видят, точно можно сказать, что этот человек не поет, и ничего вокруг себя не видит.
- Сколько чукотских песен вы в конечном итоге записали в первой своей поездке на Чукотку?
- В общей сложности восемьсот песен. Я не смогла поехать в бригады в тундру, где тоже были поющие люди, и их было достаточно много, но мне о них много рассказывали.
В этой же поездке за прошедших полтора месяца записала не больше тридцати песен. И, думаю, хорошо, если к концу поездки наберется восемьдесят песен.
- Как можно коротко охарактеризовать традиционное чукотское пение?
- Про человека, который говорит про чукчей, что они поют только то, что видят, точно можно сказать, что этот человек не поет, и ничего вокруг себя не видит.
- Сколько чукотских песен вы в конечном итоге записали в первой своей поездке на Чукотку?
- В общей сложности восемьсот песен. Я не смогла поехать в бригады в тундру, где тоже были поющие люди, и их было достаточно много, но мне о них много рассказывали.
В этой же поездке за прошедших полтора месяца записала не больше тридцати песен. И, думаю, хорошо, если к концу поездки наберется восемьдесят песен.
- Кто ты вы по профессии и откуда появился интерес к чукотской музыкальной культуре? У вас своеобразный выбор для современного европейского человека.
- По профессии я музыкант, поехала учиться в консерваторию в Москве и закончила ее. Домой вернулась в качестве скрипачки. Интерес к чукотским песням у меня появился совершенно случайно, и это было связано с небольшой историей: при консерватории с дирижером Лижия О'Риордан (ученица Геннадия Николаевича Рождественского) создали камерный оркестр, который назывался «Ансамбль 21 века», это был 89-й год. Я прожила в Москве почти двадцать лет. Оркестр существует до сих пор не на постоянной основе, потому что очень многие музыканты, даже русские, уехали в Европу, и собрать коллектив в первоначальном составе теперь практически невозможно. Но такой цели нет, однако мы время от времени собираемся и играем.
- По профессии я музыкант, поехала учиться в консерваторию в Москве и закончила ее. Домой вернулась в качестве скрипачки. Интерес к чукотским песням у меня появился совершенно случайно, и это было связано с небольшой историей: при консерватории с дирижером Лижия О'Риордан (ученица Геннадия Николаевича Рождественского) создали камерный оркестр, который назывался «Ансамбль 21 века», это был 89-й год. Я прожила в Москве почти двадцать лет. Оркестр существует до сих пор не на постоянной основе, потому что очень многие музыканты, даже русские, уехали в Европу, и собрать коллектив в первоначальном составе теперь практически невозможно. Но такой цели нет, однако мы время от времени собираемся и играем.
Про человека, который говорит про чукчей, что они поют только то, что видят, точно можно сказать, что этот человек не поет, и ничего вокруг себя не видит.
В Советский период даже очень известные музыканты и артисты имели возможность гастролировать по стране и попадали в самые неожиданные места в этих гастролях. Но в какой-то момент система и строй в стране рухнули и создался вакуум: артисты продолжали гастролировать, но стремились в места, где имели возможность заработать как можно больше денег. Но в стране осталась и другая часть публики, которая не была обеспечена в достаточной степени, и такие люди встречались даже в Москве -- образованные и интеллигентные, они не все имели деньги, чтобы можно было купить билет на концерт, такие они были дорогие. И первым принципом нашего оркестра было правило: стоимость билетов на наши концерты была такова, что любой человек мог позволить себе его приобрести. Свои «потери» мы компенсировали тем, что у оркестра были свои близкие друзья, которые покупали дорогие билеты и позволяли нам существовать. Но это было в Москве. Для поездок по стране требовались спонсоры. И мы их стали искать с той целью, что ездить в те районы, где существовал реальный вакуум в культурной среде.
В первую свою творческую поездку мы отправились на Сахалин. Эти гастроли были поддержаны западными нефтяными компаниями. Может быть я не должна это говорить, но теперь я выступаю против добычи нефти или газа теми способами и с той технологией, свидетелем которых мыс тали в той дальневосточной поездке. Природу компании уничтожают безвозвратно. До поездки на Сахалин я лично не имела представления о том, что там происходит. Тогда там работали зарубежные специалисты, но у современных русских, я думаю, технология не значительно изменилась.
В первую свою творческую поездку мы отправились на Сахалин. Эти гастроли были поддержаны западными нефтяными компаниями. Может быть я не должна это говорить, но теперь я выступаю против добычи нефти или газа теми способами и с той технологией, свидетелем которых мыс тали в той дальневосточной поездке. Природу компании уничтожают безвозвратно. До поездки на Сахалин я лично не имела представления о том, что там происходит. Тогда там работали зарубежные специалисты, но у современных русских, я думаю, технология не значительно изменилась.
Сегодня ни при каких условиях я не стану принимать участие в акции, поддержанной такими спонсорами. В то время на Сахалине была совсем малочисленная нация - ороки - которые занимались оленеводством, и я лично могла убедиться, в каких условиях приходится жить этим людям, на территории которых хозяйничали нефтяники.
На Сахалине мы провели не только концерты, но и поддержали местный оркестр. Оркестр существует и теперь.
На Сахалине мы провели не только концерты, но и поддержали местный оркестр. Оркестр существует и теперь.
Сегодня ни при каких условиях я не стану принимать участие в акции, поддержанной такими спонсорами.
Бригадир ответил: если я не провела детство в тундре, среди чумов и оленей, то будет очень нелегко.
Вслед за Сахалином была поездка в Ненецкий автономный округ к оленеводам. Мы играли оленеводам прямо в тундре и для нас, и для этих людей, это было очень сильное впечатление. У ненцев существовали частные олени и частный табун, помимо государственных животных. Бригадир этого табуна спросил у меня в каком возрасте я стала учиться играть на скрипке? Никогда ни один бизнесмен не задаст аналогичный вопрос, этот же человек понимал, что это труд. Я ответила в том духе, что если бы хотела сталь одной из них, останусь в тундре, получится у меня или нет? Бригадир ответил: если я не провела детство в тундре, среди чумов и оленей, то будет очень нелегко.
В качестве подарка одна ненецкая женщина спела нам песню, в которой рассказала о нашей дороге в ненецкую тундру и эта музыка пожилого человека мне показалась очень интересной.
Потом последовала еще одна поездка на Сахалин и меня попросили сделать самостоятельную музыкальную композицию на струнном инструменте на мотивы музыки и песен нивхов - коренных жителей острова. Я согласилась и создала такое произведение, но в то же время я поняла, какой это непростой труд.
После Сахалина случилась поездка на Камчатку. Я большой любитель природы и у нас в Лапландии места просто исключительные. И я поехала в Олюторский район на северо-восток Камчатки, и это было село Ачай-Ваям, исключительно чукотское по своему национальному признаку. Я летела в Корякский округ и думала, что увижу и услышу только коряков. Но в селе жили одни чукчи и благодаря этому селу и традициям, которые там сохранились, я стала заниматься чукотскими песнями.
В Ачай-Ваяме пробыла совсем недолго, может быть только десять дней. И это было очень странное место.
- Как вы узнали об Ачай-Ваяме?
- Однажды в Петропавловске-Камчатском я присутствовала на конференции северных народов, организованной «Единой Россией», и оказалась рядом с одной женщиной, которая посоветовала мне: «если вы хотите увидеть совсем дикое место и старые традиции, постарайтесь попасть в Ачай-Ваям». И благодаря этой даме, я и попала в это чукотское село, так что мисс «Единая Россия» мне серьезно помогла (смеется).
В Ачай-Ваяме пробыла совсем недолго, может быть только десять дней. И это было очень странное место.
- Как вы узнали об Ачай-Ваяме?
- Однажды в Петропавловске-Камчатском я присутствовала на конференции северных народов, организованной «Единой Россией», и оказалась рядом с одной женщиной, которая посоветовала мне: «если вы хотите увидеть совсем дикое место и старые традиции, постарайтесь попасть в Ачай-Ваям». И благодаря этой даме, я и попала в это чукотское село, так что мисс «Единая Россия» мне серьезно помогла (смеется).
Результаты моего труда вы можете посмотреть в коротеньком документальном фильме об Ачай-Ваяме.
И благодаря этой даме, я и попала в это чукотское село, так что мисс «Единая Россия» мне серьезно помогла.
Импровизированное выступление в чукотской семье
Не только русские, финские, но чукотские песни и мелодии основаны прежде всего на гармонии.
Вслед за Камчаткой, была поездка на Чукотку, где я объездила весь Провиденский район, побывала в Янракынноте. В селе мне сказали, что рядом находится стойбище оленеводов, совсем близко, пятнадцать километров. И мы ночью пошли туда пешком. На деле расстояние оказалось совершенно иным, мы прошли может быть двадцать пять, тридцать километров. Резиновые сапоги, которые выдали мне, оказались слишком большими для меня, и были совершенно неудобными. Со мной шли пацаны, которым было шестнадцать-восемнадцать лет, и они шли словно молодые олени.
Там, в тундре, я увидела «день молодого оленя», и это был мой первый опыт на чукотском празднике.
Мой опыт и мои экспедиции заставили меня заново учиться. Теперь я пишу докторскую диссертацию по поводу чукотской музыки, чукотской мелодии. Но я не теоретик, это художественный проект в первую очередь. И в рамках этой работы я должна буду сыграть пять концертов, музыкальные произведения в которых основаны на чукотских мелодиях. Я стараюсь понять, как меняется слух музыканта, который слушает чукотскую музыку, каким становится его восприятие, поскольку меняет человека не только классическая музыка, но и такая, которую я записываю в своих поездках. Но если русская и финская музыка основана на многоголосье, то чукотская мелодия это прежде всего один голос.
Мой опыт и мои экспедиции заставили меня заново учиться. Теперь я пишу докторскую диссертацию по поводу чукотской музыки, чукотской мелодии. Но я не теоретик, это художественный проект в первую очередь. И в рамках этой работы я должна буду сыграть пять концертов, музыкальные произведения в которых основаны на чукотских мелодиях. Я стараюсь понять, как меняется слух музыканта, который слушает чукотскую музыку, каким становится его восприятие, поскольку меняет человека не только классическая музыка, но и такая, которую я записываю в своих поездках. Но если русская и финская музыка основана на многоголосье, то чукотская мелодия это прежде всего один голос.
Мой опыт и мои экспедиции заставили меня заново учиться.
Чукотские песни это одноголосье. Но такие традиции существуют не только у чукчей. И правила, по которым звучат эти песни и мелодии, отличаются от традиционной классики, в них присутствует другое богатство. Вместе с тем, как я продвигалась и слушала новых исполнителей, происходили изменения и во мне самой.
В первое время я слышала новую чукотскую песню и думала - «а, это точно такой же исполнитель!» Но теперь я чувствую эту разницу и могу точно определить, кто тундровой чукча, кто береговой. Эта разница всегда присутствует, но она наблюдается не только в мелодии, но и в структуре самой песни. Северные песни, в отличие от наших, имеют начало, но не имеют конец. И я стараюсь понять, как сочинение влияет на музыкальный слух.
Дипломную работу я исполняла в академии Сибелиуса в Финляндии, затем была аспирантура в Московской консерватории. Теперь я магистр.
В Москве я знаю гораздо больше музыкантов, чем в Финляндии, поскольку большой отрезок своей жизни я прожила в этом городе, и возможно, по окончании своей работы, один из концертов с исполнением чукотских песен я проведу в Москве. Но мои «чукотские песни» это не буквальное исполнение один в один, а моя личная интерпретация и попытка передать личное восприятие. Мои чукотские произведения сложились в одно музыкальное соло, которое я исполняю на скрипке. Но я оказалась в таких местах, где никогда не собирали эту музыку, и для меня одним из главных результатов была работа, связанная с качественной записью. Я в силу своей профессии не музыковед, я музыкант. Разница в том, что я могу сказать, что хорошо, а что плохо. А профессиональный музыковед сможет грамотно объяснить эту разницу. Работа музыковеда это прежде всего научная работа. Я, например, могу сказать, что попса - это тупая музыка, но музыковед должен это научно доказать! (смеется).
В первое время я слышала новую чукотскую песню и думала - «а, это точно такой же исполнитель!» Но теперь я чувствую эту разницу и могу точно определить, кто тундровой чукча, кто береговой. Эта разница всегда присутствует, но она наблюдается не только в мелодии, но и в структуре самой песни. Северные песни, в отличие от наших, имеют начало, но не имеют конец. И я стараюсь понять, как сочинение влияет на музыкальный слух.
Дипломную работу я исполняла в академии Сибелиуса в Финляндии, затем была аспирантура в Московской консерватории. Теперь я магистр.
В Москве я знаю гораздо больше музыкантов, чем в Финляндии, поскольку большой отрезок своей жизни я прожила в этом городе, и возможно, по окончании своей работы, один из концертов с исполнением чукотских песен я проведу в Москве. Но мои «чукотские песни» это не буквальное исполнение один в один, а моя личная интерпретация и попытка передать личное восприятие. Мои чукотские произведения сложились в одно музыкальное соло, которое я исполняю на скрипке. Но я оказалась в таких местах, где никогда не собирали эту музыку, и для меня одним из главных результатов была работа, связанная с качественной записью. Я в силу своей профессии не музыковед, я музыкант. Разница в том, что я могу сказать, что хорошо, а что плохо. А профессиональный музыковед сможет грамотно объяснить эту разницу. Работа музыковеда это прежде всего научная работа. Я, например, могу сказать, что попса - это тупая музыка, но музыковед должен это научно доказать! (смеется).
Но я оказалась в таких местах, где никогда не собирали эту музыку.
На концерте в начальной школе в селе Нешкан
Работа музыковеда это прежде всего научная работа. Я, например, могу сказать, что попса -- это тупая музыка, но музыковед должен это научно доказать!
Пия Сиирала в администрации в селе Нешкан
Я спрашивала у чукчей - «почему вы не записываете эти песни?» Но люди ответили : «нам они не поют».
- Предварительные результаты этой поездки вас снова радуют или произошли какие-то изменения?
- К этой поездке я отношусь очень критично и результаты меня серьезно огорчают: если к концу своей экспедиции я смогу собрать восемьдесят песен -- я буду очень рада! В прошлый раз собрала восемьсот песен! Пусть я даже исключу из прошлой поездки двести песен - одна бабушка в Мейныпильгино спела двести песен! Но это был исключительный случай в первой поездке. Эта пожилая женщина была очень музыкальным человеком и была исполнительницей. Она нарисовала музыкальную карту, на которой были изображены все стойбища вокруг Мейныпильгино. Она с трудом писала имена, потому что чукотские буквы на русский язык плохо ложатся. И она стала петь все по порядку. Но сначала она не хотела ко мне ходить. Но поскольку я долго там жила, она поняла, что я собираю чужие песни и занимаюсь этим серьезно. Она пришла один раз и потом три дня подряд с утра до вечера пела.
- К этой поездке я отношусь очень критично и результаты меня серьезно огорчают: если к концу своей экспедиции я смогу собрать восемьдесят песен -- я буду очень рада! В прошлый раз собрала восемьсот песен! Пусть я даже исключу из прошлой поездки двести песен - одна бабушка в Мейныпильгино спела двести песен! Но это был исключительный случай в первой поездке. Эта пожилая женщина была очень музыкальным человеком и была исполнительницей. Она нарисовала музыкальную карту, на которой были изображены все стойбища вокруг Мейныпильгино. Она с трудом писала имена, потому что чукотские буквы на русский язык плохо ложатся. И она стала петь все по порядку. Но сначала она не хотела ко мне ходить. Но поскольку я долго там жила, она поняла, что я собираю чужие песни и занимаюсь этим серьезно. Она пришла один раз и потом три дня подряд с утра до вечера пела.
- Вы счастливый человек, если сумели дождаться такой встречи…
-Да, да…я думаю, что она своим местным она эти песни не пела. Я спрашивала у чукчей - «почему вы не записываете эти песни?» Уже тогда, шесть лет назад, появились разные записывающие устройства и это не было большой технической проблемой. Но люди ответили : «нам они не поют».
Но в той поездке случилось и серьезное расстройство - в Полярке мне показали одно место и семью береговых чукчей, которые когда-то жили в тундре. Эти люди, пожилая пара, пели песни.
Пела пожилая чукчанка, но она совсем не говорила на русском языке… Это было недалеко от Энурмино, всего в трех километрах. Со мной пошла внучка этой бабушки и водитель моторной лодки, который совсем не знал чукотского языка…Это всегда плохо, когда ты идешь фактически один без проводника. Тебя никто не знает, не может перевести вопросы и что-то объяснить…В этой поездке попался нервный водитель, который все время торопил - начинался шторм и нам надо было успеть вернуться в Нешкан на моторной лодке по морю вдоль побережья. Подобное путешествие на Чукотке всегда является опасным.
Внучка сразу призналась, что никогда не слышала, чтобы ее бабушка пела чукотские песни. Дед, который хорошо говорил и на русском, и на чукотском языках, и мог бы помочь с переводом, сразу куда-то ушел по своим делам. И эта поездка оказалась абсолютно не результативной.
-Да, да…я думаю, что она своим местным она эти песни не пела. Я спрашивала у чукчей - «почему вы не записываете эти песни?» Уже тогда, шесть лет назад, появились разные записывающие устройства и это не было большой технической проблемой. Но люди ответили : «нам они не поют».
Но в той поездке случилось и серьезное расстройство - в Полярке мне показали одно место и семью береговых чукчей, которые когда-то жили в тундре. Эти люди, пожилая пара, пели песни.
Пела пожилая чукчанка, но она совсем не говорила на русском языке… Это было недалеко от Энурмино, всего в трех километрах. Со мной пошла внучка этой бабушки и водитель моторной лодки, который совсем не знал чукотского языка…Это всегда плохо, когда ты идешь фактически один без проводника. Тебя никто не знает, не может перевести вопросы и что-то объяснить…В этой поездке попался нервный водитель, который все время торопил - начинался шторм и нам надо было успеть вернуться в Нешкан на моторной лодке по морю вдоль побережья. Подобное путешествие на Чукотке всегда является опасным.
Внучка сразу призналась, что никогда не слышала, чтобы ее бабушка пела чукотские песни. Дед, который хорошо говорил и на русском, и на чукотском языках, и мог бы помочь с переводом, сразу куда-то ушел по своим делам. И эта поездка оказалась абсолютно не результативной.
Я играла может быть десять или пятнадцать минут в этой избушке, в которой нам предстояло переночевать. Это был час ночи и мне надо было проверить, как мой инструмент звучит.
село Нешкан, девушка первый раз в жизни слушает живое исполнение музыки
- Вы когда выступаете перед чукчами, какую музыку исполняете?
- Классическую, иногда просят отдельно исполнить полонез Огинского, «Времена года» Вивальди, иногда просят «Венгерский танец» Брамса…почти всегда просят одно и то же. Но об этом просят люди возраста под пятьдесят лет. Молодым же можно играть что угодно, практически все они выросли на попсе и с классической музыкой не знакомы.
- А какое произведение любите?
- Как профессиональный музыкант я люблю то произведение, которое в данный момент исполняю.
- Самое необычное место, где вам пришлось давать концерт?
- Наверное самым необычным местом оказалась одинокая охотничья избушка, в которой мы однажды остановились с чукчами. Я хотела проверить свою скрипку после тяжелой дороги и морского наката, в который мы попали. Мы возвращались с Нутепельмена, и сразу после морской губы была остановка.
Я играла может быть десять или пятнадцать минут в этой избушке, в которой нам предстояло переночевать. Это был час ночи и мне надо было проверить, как мой инструмент звучит. (смеется).
- Классическую, иногда просят отдельно исполнить полонез Огинского, «Времена года» Вивальди, иногда просят «Венгерский танец» Брамса…почти всегда просят одно и то же. Но об этом просят люди возраста под пятьдесят лет. Молодым же можно играть что угодно, практически все они выросли на попсе и с классической музыкой не знакомы.
- А какое произведение любите?
- Как профессиональный музыкант я люблю то произведение, которое в данный момент исполняю.
- Самое необычное место, где вам пришлось давать концерт?
- Наверное самым необычным местом оказалась одинокая охотничья избушка, в которой мы однажды остановились с чукчами. Я хотела проверить свою скрипку после тяжелой дороги и морского наката, в который мы попали. Мы возвращались с Нутепельмена, и сразу после морской губы была остановка.
Я играла может быть десять или пятнадцать минут в этой избушке, в которой нам предстояло переночевать. Это был час ночи и мне надо было проверить, как мой инструмент звучит. (смеется).
Сельский клуб (село Нешкан)
Не могу сказать, что я совсем не боюсь, я боюсь и особенно опасаюсь людей, которые в пьяном состоянии ведут по морю моторную лодку.
- Вы ездите одна в такие места, попадаете в разные ситуации и бываете в самых разных компаниях. Что такое Крайний Север мне, например, объяснять не надо. Вы же, новый человек в этих местах, иностранка, женщина, не испытываете чувство страха в этих краях?
- Не могу сказать, что я совсем не боюсь, я боюсь и особенно опасаюсь людей, которые в пьяном состоянии ведут по морю моторную лодку. Такой случай был в первой поездке, когда из Ваеги надо было переехать по реке в Марково. Это было в июне, и там было очень сильное течение.
Водитель на лодке был здоровым русским мужиком. Реку и все ее сложные участки он наверное знал как свои пять пальцев. По реке он ехал зигзагами, постоянно огибая какие-то препятствия. Он был наверное очень хорошим штурманом. Но он пил! Один раз он взял бутылку водки, в которой было больше чем один литр, и под абсолютно дурацкую музыку, которая никак не гармонировала с фантастической местной природой, открыл горлышко, поднял вертикально бутылку и одним большим глотком вылил водку в себя, и бутылка улетела за борт! Я подумала - «вот это и есть твой конец». «Но у него же была семья в этой лодке!» - успокаивала я себя. Мы ехали часов шесть по этой реке, и я не увидела хотя бы какого-то влияния на этого мужика от выпитой бутылки…Но он был конечно очень здоровый…Мы доехали только к двенадцати часам ночи и эта поездка мне сильно запомнилась.
- Не могу сказать, что я совсем не боюсь, я боюсь и особенно опасаюсь людей, которые в пьяном состоянии ведут по морю моторную лодку. Такой случай был в первой поездке, когда из Ваеги надо было переехать по реке в Марково. Это было в июне, и там было очень сильное течение.
Водитель на лодке был здоровым русским мужиком. Реку и все ее сложные участки он наверное знал как свои пять пальцев. По реке он ехал зигзагами, постоянно огибая какие-то препятствия. Он был наверное очень хорошим штурманом. Но он пил! Один раз он взял бутылку водки, в которой было больше чем один литр, и под абсолютно дурацкую музыку, которая никак не гармонировала с фантастической местной природой, открыл горлышко, поднял вертикально бутылку и одним большим глотком вылил водку в себя, и бутылка улетела за борт! Я подумала - «вот это и есть твой конец». «Но у него же была семья в этой лодке!» - успокаивала я себя. Мы ехали часов шесть по этой реке, и я не увидела хотя бы какого-то влияния на этого мужика от выпитой бутылки…Но он был конечно очень здоровый…Мы доехали только к двенадцати часам ночи и эта поездка мне сильно запомнилась.
- Но вы сильно рисковали!
- Да. Но я тогда еще ничего не знала про подобные путешествия на Севере, но это конечно очень страшно.
В этот раз мой маршрут начинался в Хатырке на юге Чукотки. Потом я полетела в Рыркайпий и на Шмидт -- это район самого Крайнего Севера, настоящая Арктика. Из Рыркайпия я планировала на лодках добраться до Ванкарема и Нутепельмена. В поселке оказался один человек, который сказал, что у него есть лодка, но не в порядке регистрация. Поехать он в конечном итоге не смог, и я очень рада, что эта поездка по морю не состоялась. После путешествия из Энурмино в Нутепельмен, я понимаю, какая разница между этими местами: в Рыркайпии был настоящий холод! Вся зимняя одежда, которая была у меня с собой, была одета на мне! И это была только середина августа! Арктическое море, на котором мы теперь с вами находимся - настоящая Африка по сравнению с побережьем Ледовитого океана в Рыркайпии. Разница потрясающая.
- Да. Но я тогда еще ничего не знала про подобные путешествия на Севере, но это конечно очень страшно.
В этот раз мой маршрут начинался в Хатырке на юге Чукотки. Потом я полетела в Рыркайпий и на Шмидт -- это район самого Крайнего Севера, настоящая Арктика. Из Рыркайпия я планировала на лодках добраться до Ванкарема и Нутепельмена. В поселке оказался один человек, который сказал, что у него есть лодка, но не в порядке регистрация. Поехать он в конечном итоге не смог, и я очень рада, что эта поездка по морю не состоялась. После путешествия из Энурмино в Нутепельмен, я понимаю, какая разница между этими местами: в Рыркайпии был настоящий холод! Вся зимняя одежда, которая была у меня с собой, была одета на мне! И это была только середина августа! Арктическое море, на котором мы теперь с вами находимся - настоящая Африка по сравнению с побережьем Ледовитого океана в Рыркайпии. Разница потрясающая.
Арктическое море, на котором мы теперь с вами находимся - настоящая Африка по сравнению с побережьем Ледовитого океана в Рыркайпии.
Пешеходная дорога в селе Нешкан
Музыка, которую я слышала исчезла! Она оказалась не вечной. Но я застала ту эпоху, в которой люди были живыми, и музыка была не какой-то исключительной, а постоянной, сопутствующей в их повседневной жизни. Она была все время вместе с ними.
- Где вы живете в своих поездках, кто вам помогает?
- В первой своей поездке я жила преимущественно в школах, ощущала поддержку управления культуры. Во второй поездке «культура» помогать уже не стала.
- Вы не жалеете, что у вас так сложилась судьба, что вы занимаетесь не совсем традиционным для обычного европейца творчеством?
- Нет, не жалею! Нисколько не жалею. Я считаю себя счастливым человеком. И особенно сейчас, когда понимаю свидетелем каких ценностей я была шесть лет назад, и теперь эта культура исчезла. Это не рисунок на скале, который остается навсегда, если его нанести. Музыка, которую я слышала исчезла! Она оказалась не вечной. Но я застала ту эпоху, в которой люди были живыми, и музыка была не какой-то исключительной, а постоянной, сопутствующей в их повседневной жизни. Она была все время вместе с ними.
В чукотском департаменте культуры в первой моей поездке посчитали, что мне достаточно будет только посещения поселков Лаврентия, Лорино и Ново-Чаплино. Это визитные карточки современной Чукотки. В эти места едут все журналисты. Меня хотели пригласить еще и в Канчалан, еще одно показательное село. Но я ответила - «пусть туда едет ваш президент, а я поеду туда, где мне действительно будет интересно, и где еще поют чукотские бабушки». Чиновники стали возражать, но я спросила их – «кто платит за эту поездку?! Вы платите хотя бы копейку, что указываете?»
Когда я через три месяца вернулась из своей поездки, в управлении культуры признались: «ведь там никто кроме вас не был! Дайте нам этот материал!» Я сказала: «конечно я отдам, это же ваше сокровище, не мое». Собранный материал сохранится в анадырской фонотеке, может быть навечно. Это не мое личное имущество, это часть ушедшей чукотской культуры.
- Результатами этой поездки вы точно так же собираетесь делиться с негостеприимной местной культурой?
- Конечно, тоже отдам. Но я не все отдаю сразу, потому что это огромный объем архивного звукового материала, с которым надо работать: резать, сокращать, подписывать кто и где записан. Это большая после экспедиционная работа.
- В первой своей поездке я жила преимущественно в школах, ощущала поддержку управления культуры. Во второй поездке «культура» помогать уже не стала.
- Вы не жалеете, что у вас так сложилась судьба, что вы занимаетесь не совсем традиционным для обычного европейца творчеством?
- Нет, не жалею! Нисколько не жалею. Я считаю себя счастливым человеком. И особенно сейчас, когда понимаю свидетелем каких ценностей я была шесть лет назад, и теперь эта культура исчезла. Это не рисунок на скале, который остается навсегда, если его нанести. Музыка, которую я слышала исчезла! Она оказалась не вечной. Но я застала ту эпоху, в которой люди были живыми, и музыка была не какой-то исключительной, а постоянной, сопутствующей в их повседневной жизни. Она была все время вместе с ними.
В чукотском департаменте культуры в первой моей поездке посчитали, что мне достаточно будет только посещения поселков Лаврентия, Лорино и Ново-Чаплино. Это визитные карточки современной Чукотки. В эти места едут все журналисты. Меня хотели пригласить еще и в Канчалан, еще одно показательное село. Но я ответила - «пусть туда едет ваш президент, а я поеду туда, где мне действительно будет интересно, и где еще поют чукотские бабушки». Чиновники стали возражать, но я спросила их – «кто платит за эту поездку?! Вы платите хотя бы копейку, что указываете?»
Когда я через три месяца вернулась из своей поездки, в управлении культуры признались: «ведь там никто кроме вас не был! Дайте нам этот материал!» Я сказала: «конечно я отдам, это же ваше сокровище, не мое». Собранный материал сохранится в анадырской фонотеке, может быть навечно. Это не мое личное имущество, это часть ушедшей чукотской культуры.
- Результатами этой поездки вы точно так же собираетесь делиться с негостеприимной местной культурой?
- Конечно, тоже отдам. Но я не все отдаю сразу, потому что это огромный объем архивного звукового материала, с которым надо работать: резать, сокращать, подписывать кто и где записан. Это большая после экспедиционная работа.
Это не рисунок на скале, который остается навсегда, если его нанести. Музыка, которую я слышала исчезла!
Когда я через три месяца вернулась из своей поездки, в управлении культуры признались: «Ведь там никто кроме вас не был! Дайте нам этот материал!»
- Вы безусловно кроме всего очень смелый человек, поскольку в одиночку ездите по тем местам, где девяносто девять процентов русских никогда не ездили, и вряд ли когда-то окажутся.
- Но я же боюсь! Но ехать вдвоем не всегда самый удачный вариант, вы же сами знаете: из-за того, что вас двое, в единственный за месяц вертолет вы можете не попасть, из-за того, что вас двое, в лодку вы снова можете не попасть, или какое-то жилье не найдешь, потому что вас снова двое. И у двоих еще одно свойство - они создают толпу, и когда вы оказываетесь в нужном месте, люди могут просто вас стесняться и не пойдут на контакт с вами, надо быть не заметным в поездке!
- Вы планируете еще одну поездку на Чукотку?
- Если все благополучно сложится, я приеду еще раз в марте.
- Но я же боюсь! Но ехать вдвоем не всегда самый удачный вариант, вы же сами знаете: из-за того, что вас двое, в единственный за месяц вертолет вы можете не попасть, из-за того, что вас двое, в лодку вы снова можете не попасть, или какое-то жилье не найдешь, потому что вас снова двое. И у двоих еще одно свойство - они создают толпу, и когда вы оказываетесь в нужном месте, люди могут просто вас стесняться и не пойдут на контакт с вами, надо быть не заметным в поездке!
- Вы планируете еще одну поездку на Чукотку?
- Если все благополучно сложится, я приеду еще раз в марте.
И у двоих еще одно свойство - они создают толпу.
Праздничное оформление накануне приезда иностранной делегации в сельском клубе в селе Нешкан
Вновь на Чукотке Пия оказалась уже в апреле: мы встретились-разминулись ровно на несколько минут на заснеженной полосе в аэропорту мыс Шмидта, я улетал, спустя семь месяцев жизни и работы на Чукотке, Пия только-только прилетела в третью свою северную экспедицию. Один-два кадра на фоне бесконечно белого и абсолютно чистого арктического снега и несколько приветственных фраз.
Позже узнал, что неутомимой и бесстрашной путешественнице удалось попасть в самое удаленное место в Арктике на просторы совхоза "Пионер". Но неожиданная болезнь, свалившая с ног не одного оленевода ("мы все здесь болеем" - писала позже Пия), изменила планы и финского музыканта.
"Сколько удалось записать чукотских песен в этой поездке?" - попытался узнать у Пийи, спустя время.
"Всего одну и почти месяц пришлось проболеть в этой тундре" - такой был ответ.
Вернувшись в Европу, Пия приняла участие в нескольких концертах по итогам своей работы на Чукотке, в ноябре пригласила на свой же "чукотский" концерт "Звук отвечает на Голос".
Пример такого выступления в Хельсинки - http://www.uniarts.fi/en/events/mon-04062018-1312/sound-answers-voice-%E2%80%93-pia-siirala-violin?fbclid=IwAR2WstTzv05IHW1zVG-Q58nwVWK39o8HvKlBDEWM2v6hYqRTlqRF2AdLF54)
"Есть ли желание вновь вернуться на Север?" "Безусловно есть, но нет финансовой поддержки для подобного путешествия и работы, и нет времени. Я сейчас сочиняю эту музыку и полностью связана с пением чукчей, записанных в ранних своих экспедициях".
...
Цитата: "Вы ищите определенные световые условия, и я ищу музыку, которую чукчи на наших глазах безвозвратно теряют, они сами не понимают какое сокровище от них уходит. Наш труд многим трудно понять: я устала объяснять на материке, что все ансамбли которые на Чукотке выступают, очень далеки от настоящей музыки чукчей, примерно, как луна далека от солнца. Я пытаюсь делать свою исследовательскую работу так, чтобы она сослужила свою пользу и получила внимание"
Пия Сиирала в Нешкане
13 февраля 2019 года Пия Сиирала отправилась в свою четвертую по счету экспедицию на арктическое побережье Чукотки. Новая экспедиция завершится ровно через четыре месяца. Есть большая надежда, что то, что не удается сделать представителям местной культуры в Анадыре, удастся осуществить и сохранить самоотверженной иностранке, готовой делиться чукотской культурой с современным миром - отечественным и европейским.
Комментарии:
Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...