Александр Будницкий: как снять полнометражный фильм в 17 лет?

– Такого точно не было. Если я за что-то берусь, я всегда считаю, что это возможно. Когда я взял фильм в качестве индивидуальной выпускной работы (далее - ИВР), я знал, что Анна Юрьевна будет решать, допустить мою работу или нет, и сразу понимал, что она скажет: «Саш, Вы не снимете фильм». Когда она начала говорить, я даже не дослушал и сказал: «Я все понимаю, фильм - это страшно, но я готов. Я знаю, что справлюсь». Страха не было абсолютно, была только уверенность в себе и огромное желание попробовать.

– Главный герой был очень мотивированный, главная героиня, в принципе, тоже. Вопрос был в ребятах из массовки и в актерах второго плана. Повезло, что со вторыми проблем не возникло, но возникли с поиском массовки. Изначально я думал, что будет хотя бы человек 50, а в итоге их было около 23. Мне еще ребята из «Ассоциации Волонтеров» говорили, что могут помочь, а в итоге от них было человека 3. В моем первом сценарии в здании на БХ был пожар, толпы людей должны были бежать, скорая должна была приехать. На самом деле, я просто хотел побаловаться, скорую заказать (смеётся). Хорошо, что ребята из «ТелеВышки» и Кирилл, которого в киноиндустрии назвали бы ассистентом режиссера, меня отговорили. В итоге мы съемку футбола еле осилили: в начале по полю бегало 13 человек, а в конце четверо. Страшно представить, что было бы, если бы остался пожар.

– Как мы решили проблемы с тем, что актеры могли сорваться? Мы подписали с ними договоры, в которых было прописано, что, в случае, если человек срывается, он возмещает убытки, связанные с отменой съемок. Иначе утром съемочного дня обязательно кто-нибудь позвонит и скажет: «меня бабушка послала за помидорами». Понятно, что мы все знакомые, друзья, работаем за бесплатно, но все равно, раз ты подписался... У нас до съемок были репетиции, и я по 10 раз просил всех заранее предупредить своих родителей, что эти дни у них очень ответственные, что они должны присутствовать на съемочной площадке, что они не могут уехать на дачу, не могут полететь в другой город поздравить сестру с днем рождения. В итоге мы, конечно, отменили один съемочный день, потому что на съемках заболела главная героиня: до этого был отвратительный дождливый день, а у нас — съемки футбола на улице, о которых я упоминал выше. Они очень долго длились, потому что мы снимали 30 дублей: нужно было забить гол, а мяч в ворота не попадал.

– Это была самая большая проблема. Когда начинается проект, я четко разграничиваю личную жизнь и работу: когда мы в проекте, мы коллеги, когда мы в жизни — мы гуляем и веселимся. А у некоторых людей этой границы нет, и, когда ты начинаешь в работе говорить им что-то указательным тоном, а это иногда просто необходимо, они не понимают: «Как, ведь он мой друг, почему он говорит, что мне делать?». Некоторые люди говорят мне, что я слишком серьезный, но если бы я не был серьезным в некоторых моментах, мы бы просто не сняли фильм.

– Объективным оставаться было тяжело, но важно. У ряда моих преподавателей, как мне кажется, нет понимания того, где они работают. Очень важно не допускать этого, и отчасти для этого я снимал фильм. Для того, чтобы преподаватели и администрация послушали директора, бывшего директора, учеников, выпускников, и поняли для себя, что мы не обычная школа. Мы не должны так, как в обычной школе, мы должны так, как в Лицее. Но, к сожалению, посыл дошел не до всех, потому что сначала мне люди говорили, что поняли фильм, а потом продолжали делать то же, что и прежде – консервативничать. Результат всего того, что сейчас происходит – формирование Совета Лицеистов. Раньше он тоже существовал, но это была тусовка, администрация их не слушала и продвигала то, что ей удобно. В результате сейчас приходится формировать его, чтобы тормозить администрацию, которая пытается очень сильно «уформалить» Лицей. Под «администрацией» я понимаю не Дмитрия Ефимовича Фишбейна; он, с моей точки зрения, как раз старается развивать Лицей, а не превращать его в стандартную школу.

– Это следствие увеличения количества учеников. Как раз об этом в фильме, мне кажется, говорит автор идеи Лицея Лев Любимов. Он говорит, что Лицей изначально был задуман как, грубо говоря, инкубатор людей, которые, попадя в Вышку, поведут за собой остальных. А чтобы они реально кого-то повели, их должно быть много. Поэтому на Лицей давят тем, что им нужно много людей, и он вынужден следовать указаниям. Это нормально, но можно прогибаться и сохранять культуру, а можно прогибаться и пытаться сделать все очень формальным, обвиняя учеников. Конечно, проблема отчасти заключается в детях. Свободу можно по-разному распознавать, об этом тоже говорится в фильме. Ее можно распознавать, как возможность делать все, что угодно, а можно — как свободу решать и выбирать, как тебе удобнее учиться и развиваться. И в этом настоящий Лицей: ты можешь делать все, что считаешь оправданным для своего развития, и если ты, грубо говоря, снимаешь фотосессию на какой-то паре, то никто не подойдет и не скажет: «Давай твои родители завтра придут в Лицей, а то тебя вчера не было на паре». Конечно, администрации приходится гонять учеников и потому, что некоторые из них приходят сюда не для того, чтобы пользоваться возможностями Лицея, а просто потому, что тут не следят. Но она могла бы принимать меры для того, чтобы это предотвратить: например, занимать таких ребят чем-то или поднимать проходные баллы, а не гонять всех из-за шайки лентяев. Отчасти мы сами виноваты, отчасти администрация, 50 на 50.

– Я спал. У меня не было паники перед показами, были только переживания по поводу того, все ли пройдет по плану, все ли придут. Изначально я вообще не хотел делать показы в Лицее, кроме одного – для администрации, потому что не хотел, чтобы фильм воспринимался как Лицейский проект. Если все смотрят фильм, как Лицейский проект, значит он хвалит Лицей, а этого хотелось избежать. Но в итоге мы с организатором Лёней решили, что просто не сможем организовать показы вне Лицея: сложно, дорого и так далее.

– Я старался показать не только хорошее, поэтому переживал о том, что в фильме есть негативные моменты, которые могут не понравиться нынешнему, прошлому директору. Мои знакомые, присутствовавшие на закрытом показе, в шутку говорили: «Саш, интересно, ты завтра уйдешь со справкой или останешься учиться?». Когда я понимал, что подходит такой момент, смотрел на реакцию директора. Он тогда еще голову опустил, и я думаю: «Ну все». Но в итоге все прошло хорошо, он даже произнес речь, похвалил меня и сказал, что это не Лицей сделал меня таким, а я таким пришел. Не знаю, сложно судить о себе и подтверждать или опровергать его слова. В любом случае, Лицей должен объединять людей, у которых есть какая-то цель. Не конкретная, а цель что-то делать, как-то развиваться. И мне Лицей с этим помог! Вопрос в том, как фильтровать таких людей

– Самый прикол не в аплодисментах. Самое лучшее – когда люди во время фильма начинают смеяться. Потому что хлопать будут в любом случае, просто из приличия. А вот когда ты видишь, что людям интересно смотреть, что они не сидят в телефонах, это очень здорово. Интересный факт: было три показа, и на всех трех люди смеялись в разных местах.

– Нет, дополнительное финансирование мы не нашли. Проблема в том, что у меня не было времени искать его самостоятельно. Я и так старался снимать очень много забот с других людей, и из-за этого мало времени уделял своей работе, из-за этого есть определенные проблемы с режиссерской частью фильма. Поиском финансирования занимались продюсеры, но найти его так и не удалось, ведь в моем проекте очень узкая целевая аудитория (далее - ЦА). Но я понял, что нужно по максимуму всем писать. Нет ничего страшного в том, что тебе отвечают «нет», можно даже не читать письмо, которое содержит отрицательный ответ. Зато могут ответить: «да». Надо писать максимально много, максимально красиво, объясняя сразу, что за проект, почему человеку это будет полезно. Можно даже немножко соврать (смеётся). Ну не соврать, а преувеличить. Финансирование вполне реально найти: если ты снимаешь кино, есть те же самые питчинги (Питчинг (от англ. «pitch» — выставлять на продажу) — презентация кинопроекта с целью нахождения инвесторов). Ты рассказываешь идеи своих фильмов, а там выбирают лучшие и их финансируют. Меня бы, конечно, никто не профинансировал, потому что, опять же, узкая ЦА, но если это какой-то другой фильм, ищите.
+ добавить строку

– Один блогер рассказывал, что ему однажды написали: «Привет, у меня есть к тебе деловое предложение». Так вот, это так не работает. У людей сразу в голове возникает продолжение: «предложение продукции компании “Oriflame”». Даже я игнорирую такие письма, что уж говорить о занятых персонах, директорах, которым на почту каждый день приходят тысячи писем. Поэтому в письме надо максимально четко изложить все, что хочешь от человека. Если есть какие-то плохие нюансы, можно сначала написать только хорошее, а в конце добавить: «Если вы согласны, то я могу рассказать поподробнее». И вот в это «поподробнее» уже будут входить негативные моменты, например, что мы работаем бесплатно (смеётся). Письмо надо писать максимально формально, максимально кратко излагать основную мысль.

– Самым тяжелым было организовать сам съемочный процесс, потому что в съемках было задействовано огромное количество людей, около 50 человек, огромное количество мест, кабинетов, аудиторий. Были водители, которым нужно было говорить, ко скольки и куда ехать. Нужно было думать о питании, следить за тем, чтобы оборудование исправно работало, чтобы все камеры были заряжены, чтобы всем хватало раций. Надо было следить, чтобы все приходили вовремя, самому, в конце концов, приходить вовремя. С этим, кстати, были проблемы (смеется). Организовать все это было сложно. Нужно было сделать так, чтобы никто не сорвался, чтобы перед нами не захлопнули дверь со словами: «Извините, у нас факультатив, сегодня вы в этой аудитории снимать не сможете». Спасибо Татьяне Александровне Путинцевой, сотруднику администрации Лицея, которая во время съемок практически всегда была со мной на связи. Я звонил ей чуть что, и она помогала решать проблемы касательно Лицея. Еще у нас были огромные проблемы с охранницами. На Лялине (здание Лицея, расположенное на Лялином переулке) снимали нормально, им было все равно, «снимайте хоть до 12 ночи». На БХ (корпус Лицея, находящийся на Большом Харитоньевском переулке) не так: у нас по приказу написано, что съемки с 2 до 6, и в 6:01 к нам подходила охранница со словами: «Так, у вас тут в приказе написано, что съемки до 6, так что сворачивайтесь». На этой почве у меня с ними был очень большой конфликт, они на БХ какие-то слишком переживающие (смеётся). Один раз они дали мне ключ от помещения, где хранилось оборудование, а во второй раз сказали: «Мы не можем дать Вам ключ, зовите администрацию». В следующий раз снова дали просто так, а потом опять говорили звать преподавателя.

– Есть одно очень важное правило в кино: никакого творчества, когда приходишь на съемочную площадку, когда начинаешь снимать. Все творчество до того, как включилась камера. Иначе потом материал не будет клеиться.

– Съемка фильма - это интересно и познавательно, я познакомился с операторами, поработал с настоящим светом, рациями, в рупор даже покричал один день (смеётся). Фильм дал мне огромные возможности и огромный опыт. Я снял его, и понял, что пока что не хочу снимать большое кино, что хочу снимать интервью. Правда я не буду этим заниматься, потому что YouTube сейчас кишит ими. Продолжу снимать рекламу и еще попробую клипы.

– 
Когда ты направляешь на человека камеру, что бы он ни думал о Лицее, он сразу начинает думать о нем хорошо. Но из некоторых людей получалось вытаскивать. Изначально у меня была задача набрать как можно больше «плохого» материала, чтобы осветить ситуацию со всех сторон. Хотели взять интервью у ушедших из Лицея, чтобы услышать причину их решения, но никто не согласился. В итоге девочка, которая уходила с моего направления, написала в беседу о том, почему приняла такое решение, и стала той самой девочкой, чье сообщение читает закадровый голос, когда Полина пересылает Пете негативное сообщение. Вся информация, которая есть в фильме — реальная, не вымышленная.