Репортажи
Храм - это дом, и все мы в нем дирижеры
Уральские регенты о том, что для них значит работа
15.01.2017
- Публикатор: Наталия Подлыжняк (Podlyzhnyak)
- Текст: Разин Абдуллин, Екатерина Баранова
Творческая мастерская "Настоящий репортаж" сделала проект-исследование о десяти регентах из разных городов России. В их числе двое регентов: Зоя из Уфы, Нижнего Тагила.
Может ли регент церковного хора работать проституткой, и не считать это грехом? Анонимное интервью с такой героиней вызвало шок, и сомнения. Оно переворачивает наше представление о церкви. Потому что, если существует такой регент – значит, в церкви нет моральных ориентиров, а те, кто в ней, не обращают внимания на духовную жизнь друг друга. По этой же причине православные люди так активно утверждают, что интервью это - неправда. Раскрыть анонимность героини нельзя. Поэтому мы решили выяснить правду по-другому. Мы отправились к десяти регентам, людям разных привычек, судеб и возрастов, живущих и работающих в разных городах России. Мы внимательно смотрели на их жизнь, и вдумчиво с ними говорили. Чтобы понять: возможна ли, в действительности, в современной русской православной церкви, история убежденной проститутки-регента?
Со-служение
Зоя Закирова - регент архиерейского митрополичьего хора в Уфе, высшая профессиональная ступень, которую регент может достигнуть в Башкирии. В выходные и в праздники она руководит хором во время службы главы Башкортостанской митрополии, владыки Никона, в храме Рождества Богородицы. - Пойду попью чайку, а то замерз, - роняет батюшка, проходя мимо нас.
Мы в Сергиевском соборе, где Зоя регентует в будни. Приезжает сюда через весь город, как минимум час на дорогу. На улице мороз, а в храме далеко не так тепло, как дома. Когда Зоя Закирова училась на последнем курсе музыкального училища, она поехала к бабушке в Тамбов, и там окрестилась. Дома было нельзя - папа был татарин, партийный, и при должности. Через год Зоя стала регентом.
Конечно, лукавый всегда ходит за нами по пятам. Но вера она всегда держит человека.
- Двадцать пять лет прошло, - говорит, - а я до сих пор считаю, что главное в моей работе – со-служение. Алтарь – они молятся, а мы помогаем. Алтарь, клирос и народ, когда все это сливается вместе – происходит чудо. Бывает, в хор приходят светские люди, но они всё видят и становятся верующими. Господь всех призывает, но чтобы петь в храме, надо иметь веру, пусть крохотную.
- Можно представить, что от безденежья человек, который работает в храме, совершит плохой поступок? Например, украдет?
- Да вы что?! – она смеется. – У людей, кто у нас поет, честность обязательно должна быть, порядочность, доброта, любовь к людям.
- Правильно понимаю, вы говорите, что верующий человек, который поет в храме, и в мыслях не допускает, что может поступить нехорошо, совершить, например, что-то уголовно наказуемое?
- Спаси Господи и помилуй! – Зоя говорит очень искренне. - Конечно, лукавый всегда ходит за нами по пятам. Но вера она всегда держит человека, есть же заповеди определенные, которые мы должны соблюдать, которых должны придерживаться. Поэтому мы, собственно говоря, и пришли сюда.
Я спрашиваю Зою, какие моменты в ее работе больше всего впечатлили. И она рассказывает, как служила с владыкой Никоном, и во время международного съезда регентов - с самим патриархом Кириллом. Ее впечатления – о высокопоставленных в Русской православной церкви лицах, и событиях, которые связаны с ними. И она говорит, что люди, работающие в храме, не могут свершить плохой поступок. Похоже, будто пересказывает официальную позицию большой корпорации. Внутри корпорации всегда есть люди, которые искренне верят в ее официальную идеологию. Даже в такую как, например: «Наши продавцы всегда доброжелательны к клиенту». Но мы по опыту знаем, что это разные вещи – официальная позиция, и реальная жизнь. Чем тогда Русская православная церковь отличается от любой другой корпорации? В обычной фирме было бы достаточно правильно выполнять свою функцию – носить платок, ходить к причастию - и никого не будет волновать, чем ты занят в свободное время, и что у тебя творится в душе. Правда ли, что все так и есть?
- Можно представить, что от безденежья человек, который работает в храме, совершит плохой поступок? Например, украдет?
- Да вы что?! – она смеется. – У людей, кто у нас поет, честность обязательно должна быть, порядочность, доброта, любовь к людям.
- Правильно понимаю, вы говорите, что верующий человек, который поет в храме, и в мыслях не допускает, что может поступить нехорошо, совершить, например, что-то уголовно наказуемое?
- Спаси Господи и помилуй! – Зоя говорит очень искренне. - Конечно, лукавый всегда ходит за нами по пятам. Но вера она всегда держит человека, есть же заповеди определенные, которые мы должны соблюдать, которых должны придерживаться. Поэтому мы, собственно говоря, и пришли сюда.
Я спрашиваю Зою, какие моменты в ее работе больше всего впечатлили. И она рассказывает, как служила с владыкой Никоном, и во время международного съезда регентов - с самим патриархом Кириллом. Ее впечатления – о высокопоставленных в Русской православной церкви лицах, и событиях, которые связаны с ними. И она говорит, что люди, работающие в храме, не могут свершить плохой поступок. Похоже, будто пересказывает официальную позицию большой корпорации. Внутри корпорации всегда есть люди, которые искренне верят в ее официальную идеологию. Даже в такую как, например: «Наши продавцы всегда доброжелательны к клиенту». Но мы по опыту знаем, что это разные вещи – официальная позиция, и реальная жизнь. Чем тогда Русская православная церковь отличается от любой другой корпорации? В обычной фирме было бы достаточно правильно выполнять свою функцию – носить платок, ходить к причастию - и никого не будет волновать, чем ты занят в свободное время, и что у тебя творится в душе. Правда ли, что все так и есть?
Разиф Абдуллин, Уфа
Не внешние признаки
Евгений Пятыгин регентует в Свято-Троицком кафедральном соборе, старейшем православном храме Нижнего Тагила, всего полгода. Пока он учился в консерватории, был певчим в хоре. Сейчас учится еще в духовной семинарии. С детства он мечтал связать жизнь с музыкой, но так сложилось, что пошел в музыкальную школу на курс фортепиано только в двадцать один год. А к православию он пришел, говорит, через историю и живопись, и потому что задавался философскими вопросами, изводил себя поиском смысла жизни. И ответы нашел в религии. А посвятить себя служению Богу Евгений решил после того, как услышал в церкви хор бабушек. Голоса звучали так стройно, на душе становилось так тепло и спокойно.
Люби Бога и делай, что хочешь. Ведь понятно, что когда ты любишь Бога, ты не будешь делать безнравственные вещи.
- Без Бога не может быть музыки, для меня это неразделимые понятия, - говорит Евгений. - Я не могу сказать, что слышу Бога – нет, нет! Но в музыке начинаю слышать некоторые проявления того, что мы называем действием Бога. Это вся красота мира, гармония, одухотворенность! Поэтому люди, выходящие из храма, не желают друг друга зла, - мой собеседник говорит быстро-быстро, словно боится не поспеть за собственными мыслями. - Как дирижер-регент, я думаю о службе, и о том, какими средствами выражать ту или иную молитву, причем, обязательно в рамках канона. В моей работе нет места отсебятине и показушности. У певчих нет сцены, они не слышат аплодисментов - через пение они лишь служат Богу!
На воскресной службе хор Пятыгина поет полным составом. Дирижер улыбается – кажется, результатом доволен. А на столе в комнате отдыха хаотично расставлены чайные кружки, в углу – маленькая новогодняя елка, а на диване свободно флиртуют друг с другом обычные тагильские тинэйджеры. И это в храме! Евгений удивляется моему восклицанию: храм место свободы, здесь должно быть комфортно разным людям, да и тут – ничего плохого…
- Вообще я против всех этих пафасных слов – грех, святость... Я обычный человек, даже бороду ношу лишь потому, что мне лень бриться. А еще говорят – она мне идет. Я слушаю разную музыку: от русского рока до американской попсы. У меня нет отрицания с достижениями современного мира. Я убежден в том, что человек, стремящий к добру, и интернет, и другие технологии использует во благо, и в этом суть.
На воскресной службе хор Пятыгина поет полным составом. Дирижер улыбается – кажется, результатом доволен. А на столе в комнате отдыха хаотично расставлены чайные кружки, в углу – маленькая новогодняя елка, а на диване свободно флиртуют друг с другом обычные тагильские тинэйджеры. И это в храме! Евгений удивляется моему восклицанию: храм место свободы, здесь должно быть комфортно разным людям, да и тут – ничего плохого…
- Вообще я против всех этих пафасных слов – грех, святость... Я обычный человек, даже бороду ношу лишь потому, что мне лень бриться. А еще говорят – она мне идет. Я слушаю разную музыку: от русского рока до американской попсы. У меня нет отрицания с достижениями современного мира. Я убежден в том, что человек, стремящий к добру, и интернет, и другие технологии использует во благо, и в этом суть.
Екатерина Баранова, Нижний ТагилМатериалы подготовлены мастерской "Настоящий репортаж. Урал"
Комментарии:
Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...