Наверх
Интервью

Вернуть ребенка матери

Почему российский закон не работает?
27.10.2016
28 октября состоится очередное заседание Никулинского районного суда г. Москвы по иску Кирилла Тихонкова против его бывшей гражданской жены Анны Мексичевой об ограничении ее родительских прав. Больше года Анна Мексичева пытается вернуть своего малолетнего сына, который был силой у нее отнят. Московский городской встал на ее сторону, определив место жительства ребенка с матерью. Но Тихонков не выполняет решение суда, прячет сына, и одновременно затевает новые суды, его тактика — выставить Анну сумасшедшей или хотя бы затянуть дело. Все время, пока ребенок находится с отцом, влиятельным бизнесменом и местным депутатом, даже увидеться матери с ним не дают, а когда давали, то в присутствии охранников, которые то и дело предпринимали силовые провокации. Одновременно Кирилл Тихонков подал в суд на ряд СМИ и журналистов, которые осмелились написать про эту историю. В том числе в Савеловском районном суде рассматривается иск против Марины Ахмедовой.

История Анны Мексичевой - совсем не редкость в современной России. В еще более сложном положении находится Алина Брагина, которая не видела свою дочь пять (!) лет. И выиграла при этом десять судебных процессов.
Почему российская правовая система допускает столь вопиющие случаи? 
Почему российская правовая система допускает столь вопиющие случаи? Пострадавшие матери и общественные активисты пришли с этим вопросом в Совет по правам человека при Президенте РФ. Ниже мы без изъятий публикуем стенограмму состоявшейся беседы. 
Участники встречи:
Михаил Федотов – председатель Совета по правам человека при Президенте РФ
Виктория Дергунова – адвокат по семейным делам
Алена Попова – общественный деятель, правозащитница
Марина Ахмедова – писатель, журналист
Анна Мексичева – молодая мать, москвичка, борющаяся за возвращение ей ребенка, находящегося с бывшим мужем
Алина Брагина – молодая мать, москвичка, борющаяся за возвращение ей ребенка, находящегося с бывшим мужем
А моего ребенка увезли в Испанию
— Лес.медиа
— les.media
Мексичева: Отец моего ребенка подал исковое заявление на ограничение меня в родительских правах (На момент встречи Анна не видела своего ребенка около года, но выиграла апелляцию в Мосгорсуде, вынесшем решение – ребенок должен находиться с матерью - Прим. ред). Он выбрал такую линию – пытается доказать, что якобы я – психически ненормальный человек, и сына со мной оставлять нельзя. Он всячески использует свой финансовый ресурс.

Брагина: А моего ребенка увезли в Испанию. У меня есть и фото дома, в котором ребенок сейчас живет. Я его получила случайно. Мою петицию, которую перепостили очень многие, увидела женщина, она была у них дома. Она написала мне и сообщила информацию – где живут, в какую школу ходит мой ребенок, дала точный адрес.

Дергунова: У Алины, с точки зрения закона, особенная история. Несмотря на то, что она выиграла десять судебных процессов, ни одно из вынесенных судебных решений о том, что ребенок должен проживать с матерью, до сих пор не исполнено, в итоге она не видит свою дочь уже пять лет. Сейчас суд рассматривает очередной иск отца об определении места жительства ребенка с ним. Право заявлять фактически тождественные иски с интервалом в месяц или год ему предоставляет закон, который говорит о том, что семейные отношения носят длящийся характер, поэтому одни и те же споры могут рассматриваться судами неоднократно. Такой подход предоставляет родителю возможность после вынесения судом решения тут же подавать новый иск, если такое решение его не устраивает или он не имеет намерения его исполнять. Фактически неподчинение решению суда, то есть нарушение закона, он использует как средство защиты прав, в то время как его новые иски направлены на полную дискредитацию вынесенных ранее решений судов. 
Судья говорит – «Ребенок вас не знает»
— Лес.медиа
— les.media
Федотов: Так… секундочку. А эти судебные решения – они выносились в Российской Федерации?

Хор женских голосов: Конечно! Конечно!

Брагина: А сейчас у нас в Тульской области будет суд. Адвокат, которая вела дело, вчера отказалась от него.

Федотов: Напомните, сколько судов вы уже выиграли?

Брагина: Десять. А сейчас будет одиннадцатый.

Дергунова: Мы пытались возразить против принятия судом иска к рассмотрению, на том основании, что ни предмет, ни основание его подачи в суд фактически не изменились по сравнению с предыдущими судебными делами, в связи с чем, по нашему мнению, правило о длящемся характере правоотношений не подлежало применению в данном конкретном случае, однако суд с нами не согласился.

Брагина: Судья говорит – «Ребенок вас не знает». Я говорю – «Ну, не знает… Но это – не моя вина. Он мне не то, что не возвращает, он мне не дает даже возможности видеться с ребенком. Куда-то ходить, чтобы наладить контакт».

Дергунова: Масло в огонь подливает и служба судебных приставов, вынося постановление, что не будут исполнять решение суда в связи с тем, что они «выявили пожелание ребенка, который не хочет проживать с матерью»

Федотов: Секундочку! Как они могут?!

Дергунова: Якобы они видели ребенка, и он отказался идти к матери. Но где видели и когда, не говорят.

Федотов: Скорее всего, это – коррупционная история.

Хор женских голосов: Мы тоже так думаем!
Нам еще повезло, что нас не закрыли в дурке и не посадили в тюрьму, как некоторых
— Лес.медиа
— les.media
Попова: У нас огромное количество мам с такими же случаями.

Брагина: Нам еще повезло, что нас не закрыли в дурке и не посадили в тюрьму, как некоторых.

Мексичева: У нас есть мамы, на которых висят уголовные дела сфабрикованные.

Федотов: У-фф (вздыхает).

Попова: Мы не можем ничего сделать, пока нет поддержки сверху. Пока нет шумихи в прессе. Вот Марина взяла интервью у Ани Мексичевой, и ее сумасшедший муж – простите, Михаил Александрович, что при вас ругаюсь – муниципальный депутат от Новодугинского района Смоленской области Кирилл Сергеевич Тихонков взял и подал на Марину в суд. Якобы он никаких прав ребенка не нарушает.

Ахмедова: И предъявил мне исковое требование в миллион рублей. Журналистам вообще сложно в таких ситуациях. Мы пишем о нарушении прав матерей и детей, и на нас сразу подают в суд.
Но если бы я могла выйти и рассказать, что принципиально может измениться на практике, когда будет работать этот механизм…
— Лес.медиа
— les.media
Дергунова: В то же время есть прецедент в Белгороде, единственное на всю страну решение Белгородского областного суда, где мать в связи с тем, что отец ребенка не исполнял решение суда об определении его места жительства, подала на ограничение отца в родительских правах. Решение суда вступило в законную силу и его исполнением в части розыска и передачи ребенка матери уже занялись правоохранительные органы, а не служба судебных приставов, чьи полномочия существенно отличаются. Я не раз говорила, что если бы в законе напрямую было прописано, что в случаях, когда родитель злостно не исполняет решение суда о воспитании ребенка, в частности о его передаче тому родителю, с которым определено его место жительства, то это должно быть основанием не к заявлению нового иска фактически по старым основаниям, по сути направленного на отмену не исполненного решения суда, а к ограничению такого родителя в родительских правах до того момента, пока он это решение суда не исполнит. Такой подход переломил бы вообще всю ту практику, которую сейчас мы имеем.

Федотов: Хорошая идея, хорошая идея.

Дергунова: Я все время об этом говорю, но ни до кого не могу достучаться потому, что я – адвокат, и у меня нет такой возможности. Но если бы я могла выйти и рассказать, что принципиально может измениться на практике, когда будет работать этот механизм…

Федотов: Тогда мне от вас нужен проект письма. Напишите, какие изменения необходимо внести в законодательство. Когда вы подготовите этот документ, мы подумаем о том, как его реализовать – либо через правительство, либо через президента, либо через Госдуму новую. Посмотрим.

Мексичева: Такой законопроект был, но его похоронили.

Дергунова: К нему было много нареканий.

Федотов: Значит, надо учесть все эти нарекания, подготовить другой вариант и запустить его.
Неисполнение судебных решений – это наша большая проблема
— Лес.медиа
— les.media
Ахмедова: Михаил Александрович, как вы думаете, можно ли помочь Анне и Алине?

Федотов:
Не только можно, но и нужно. Суды выносят разные решения, и исполнения этих решений бывают разные. Гораздо чаще они не исполняются вообще – ни хорошие, ни плохие решения. Неисполнение судебных решений – это наша большая проблема. И Европейский Суд нам об этом напоминает каждый раз. Но в данном случае можно и нужно подумать вот над чем – нельзя ли изменить судебную практику с помощью изменения законодательства? Поэтому давайте проверим этот механизм, если он пойдет, то слава Богу.

Ахмедова: То есть вы нам будете в этом деле помогать?

Федотов: Конечно.

Ахмедова: А как вы думаете, журналист имеет ли право освещать такие истории? Это вторжение в личную жизнь человека или вопрос общественной значимости?

Федотов: Но ведь журналист вторгается в личную жизнь человека по просьбе самого этого человека.

Ахмедова: Но есть и другая сторона, которая не желает этого вторжения…

Федотов: Но в данном случае вы действуете в общественных интересах. Вы защищаете общественные интересы. Поэтому здесь ничего, что противоречило бы закону, я не вижу. Другое дело, что берясь за такую тему, журналист берет на себя серьезные этические и профессиональные обязательства.

Ахмедова: В чем они?

Федотов: Прежде всего, в аккуратности. Есть еще и обязательства чисто юридического свойства, связанные с тем, что нельзя оглашать персональные данные несовершеннолетнего. В этом смысле закон достаточно строг, хоть и не вполне адекватен. И вот когда вы пишете об этой проблеме, вы должны думать о том, что ребенку еще жить и жить. За ним не должно быть какого-то шлейфа позора.
Мы выслушаем разные точки зрения, и результатом станет инициатива о внесении изменений в законодательство
— Лес.медиа
— les.media
Ахмедова: Как вы думаете, борьба матери и отца за ребенка на протяжении всех первых лет его жизни отразится на его будущем, на его развитии?

Федотов: Безусловно. Безусловно, отразится. В том числе, отразится и на его миропонимании. И это прекрасно понимают детские психологи.

Ахмедова: Вы обещаете, что будете нам помогать?

Федотов: Да. Все, что можем, мы сделаем. Давайте на основании вашего обращения начнем готовить специальное заседание Совета, посвященное этой проблеме. Пригласим туда и Прокуратуру, и Минюст. Будем обсуждать не конкретные истории, а проблему в целом. Вот вы тогда и выступите. Мы выслушаем разные точки зрения, и результатом станет инициатива о внесении изменений в законодательство.

Хор женских голосов: Спасибо! 

Комментарии:

Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...