Включаю свою женскую и житейскую логику

Женская логика
— А как вы ищете родственников погибших?

— Включаю свою женскую и житейскую логику. Например, есть погибший боец, имя которого нигде не увековечено. Находим его на сайте «Мемориал». В донесении о безвозвратных потерях, где зафиксирован факт его гибели, смотрю, откуда он призывался, где родился. По году рождения можно предположить, была ли у солдата семья, какие по возрасту могут быть дети. Там же записаны ближайшие родственники. Как правило, жена или мать.
Потом на сайте «Одноклассники» забиваю фамилию погибшего солдата. Сначала в мужском роде, потом – в женском. Если выскакивает больше тридцати имён однофамильцев, сортирую: выбираю старших по возрасту, которые могут что‑то помнить. Обращаю внимание на то, как совпадает их местонахождение с местом рож­дения или призыва бойца.
А потом пишу всем письма, около тридцати на погибшего в среднем получается. Если соц­сети результата не дают, обращаюсь в районные газеты, по месту призыва солдат, в передачу «Жди меня». Очень хорошо до людей преклонного возраста информация доходит через газету «Пенсионерская правда».

Всё – потрясение
— Расскажите о результатах этой работы.

— Нашлись родственники восьми погибших под Шопино, чьи 14 имён на табличке, найденной Анатолием Антонюком. В том числе – через передачу «Жди меня». Отыскались ещё 35 родственников солдат из «длинного» списка в 108 человек. Бывает, мне пишут: этот человек, о котором вы спрашиваете, не мой дед. Но мой тоже пропал, помогите его найти. И я ищу. Кто‑то прочитал про мою работу в газете, звонят, обращаются. По таким просьбам нашла около двадцати имён.
— Что из открытий поисковой работы вам особенно запомнились?

— Все истории потрясают до глубины души. Такой случай. Меня пригласили на один из творческих вечеров, где представили как волонтёра-поисковика. После встречи ко мне подошёл пожилой мужчина, который рассказал, что у него погиб дядя. Но по каким‑то причинам семья похоронке не поверила. Просил помочь. И каково же было моё удивление, когда «Мемориал» выдал две справки о его дяде. Наше, советское, донесение говорило, что он убит. Но в тот же день немцы задокументировали, что солдат попал в плен. И жил ещё два года в концлагере, где скончался. Были там и сведения о том, что над этим военнопленным ставили какие‑то опыты. Седовласый племянник не мог сдержать слёз, когда увидел эти документы. Это страшная правда, но она нужна, чтобы понять боль и страдания, через которые прошли люди во время войны.

Человеческий фактор
— Как вы думаете, почему сегодня, когда о любом погибшем можно узнать, нажав две кнопки на компьютере, люди до сих пор не знают ничего об их судьбе?

— Ну, во‑первых, далеко не все знают об этих «двух кнопках», открытых архивах. Не у всех есть компьютеры, Интернет. Представьте, что живёт одинокая бабушка в глухом селе. Кто будет искать ей пропавшего без вести сына или мужа?
И потом, когда‑то люди уже получили официальный документ о том, что случилось с родным человеком на войне. Поверили ему, хотя и не смирились. Им и в голову не приходит что‑то проверять.
Ещё одна проблема, с которой можно столкнуться, если даже владеешь компьютером, – огромное количество ошибок в военных донесениях в именах и фамилиях солдат. Особенно в именах казахов, узбеков, татар, людей других восточных национальностей, которые, видимо, писали на слух и со слов.
— Но вы же нашли своего деда, невзирая на ошибки в фамилии…

— Просто я поняла, что если человек погиб, пропал, но ни в каких списках его нет, то не надо забивать в поисковике на сайте «правильную» фамилию. Или ту, что вы считаете правильной. Иногда, чтобы найти имя погибшего на сайте «Мемориал», я забиваю все возможные варианты её искажения, меняю буквы, слоги. Сажусь и пишу от руки много раз одно и то же имя, чтобы понять, куда могли «улететь» палочки и крючки букв у военного писаря. То же самое с годами рождения. Часто четвёрки читаются как девятки и единицы и так далее. Поэтому, если даже компьютер выдал отрицательный вариант – не успокаивайтесь, не исключайте человеческий фактор, продолжайте искать.
Виртуальная война
— Я знаю, что вы проводите ликбез о том, как искать погибших…

— Мне дочка даже помогла сделать презентацию, чтобы всё было наглядно. Я показываю её в основном на встречах в школах, куда меня сейчас часто приглашают. Надеюсь, что если даже дети не научатся этому сразу, они придут домой, вспомнят своих дедов с родителями, – это уже много.
— Молодёжи это интересно, как вы думаете?

— По‑разному. Однажды после моего выступления шестиклассник захотел, видимо, со мной поделиться. «Вы знаете, что скоро война с китайцами? Знаете где прятаться?» – спрашивает. Я ломала голову, о чём он говорит, пока не поняла, что речь идёт о компьютерной игре. Все ассоциации с войной у парня только виртуальные. Оказалось, что он играет в компьютерную войну с отцом. Но при этом не знает, как звали его прадеда, погибшего в войну, девичью фамилию матери. Если нет интереса к своей истории в семье, то никакие патриотические беседы его не поднимут. И даже страшно становится, если на таких игроках вся наша историческая память и прекратится.

Одна в поле воин
— То, что вы делаете, – работа для сотен людей. А помощники у вас есть?

— Нет. Я обычный человек. Мне и кусок хлеба надо заработать, и дела домашние сделать. Дочь помогает по мере сил, но у неё маленький ребёнок. Поэтому поиски мои в основном по ночам происходят. Несколько раз думала: зачем мне это? Но ответ всегда один: «Кто, если не я?» Ведь получается, что никто такой работой: сравнивать, сверять, искать имена погибших, родным писать – не занимается. Обращалась несколько раз за помощью к людям через газеты, в школы. Обещала научить, как это делать. Ведь иногда молодёжь, пенсионеры просто не знают, куда себя деть. Но пока желающих не нашлось.+

— У вас есть мечта?

— Не мечта, а скорее цель. Собрать портреты всех солдат, погибших под Терновкой и Шопино, и сделать из них свой «Бессмертный полк». Возможно, глядя в глаза солдатам на фотографиях, мальчишки и девчонки лучше поймут, какие люди отдали жизнь за их счастливое детство. Четыре фото у меня уже есть.
— Людмила Васильевна, примите нашу благодарность за ваш труд.

— Спасибо. В свою очередь желаю белгородцам не оставаться равнодушными к увековечению имён павших в боях за ваши сёла, посёлки, города. Проверьте, все ли они выбиты на местных мемориалах, памятных плитах. Это важно не только для тех, кто до сих пор ищет своих родных, а прежде всего для нас самих. Тогда слова «Никто не забыт» мы будем говорить с чистой совестью.