Старт субботнего утра ознаменован звуком барабанного отжима стиральной машины. Сон прерван - на часах 4, за окном непроглядная мгла.
- Мотя, девочка моя! Куда ты забралась? Ай-да Матильда. Из общего коридора доносятся хвалебные увещевания. Виновница сладостных речей, пёстрая кошка Матильда заняла оборону на шкафу. Её хозяйка, ВВ в алкогольном дурмане внизу выдаёт подобие джайва. ВВ удивляет мой заспанный вид, она готова прервать танец и предаться откровениям. Забытая давно стирка послужила лишь поводом к беседе. Начало почти в стиле Андрюши Малахова...
Она давно не работает, все её радости связаны со среднестатистическими запросами пенсионеров: пожаловаться на погоду и ревматизм, выгодно закупиться, используя выходные акции сети супермаркетов "Дикси" и вспомнить славную молодость в стране советов. Но всё же что-то отличает её от обычных дворовых старушек, ВВ не любит плодить подле себя публику (кошка и уличные голуби не в счёт), поскольку ранее она перенесла инсульт, а ещё ранее потеряла мужа и единственного сына. Последствия такого двойного удара судьбы отразились на её речи. Трудно различить, что она хочет сказать, язык предательски заплетается не только в минуты активного уныния с бутылкой, но и в рядовой будний день.
- Поняла! Ааа, нах..
Рассказ прерывается, надо добавить в фужер картонного красного "Бургундского". ВВ начинает почти архивно, будто уже заочно себя похоронила.
-Происхожу из рабочей семьи: мама трудилась на заводе. Отца не помню, погиб на фронте Великой Отечественной в 1944. Училась в техникуме строительном, получили эту комнатку мы с маменькой и похарчилась она здесь.
Тут бокал был осушен, глаза тревожно опущены, рукава были приготовлены для невыплаканных слёз.
- А ведь я его любила...
- Кого?- спрашиваю. Отца?
- Какого к ху.. отца (арго звучало всё отчётливее)! Яна моего, бросил, когда выучился. Оставил меня брюхатую. Поняла!?
Бабуля, что называется "поплыла". Волнуясь, она поведала о том, что в бытность учёбы в техникуме проходила "малярную" практику в стенах Пироговского института, там её заприметил студент-медик из солнечного Стамбула. После недолгих ночных прогулок и нечастых бесед ВВ обнаружила, что залетела. Рассказала матери, та пожалела и позволила сохранить ребёнка. Новоиспечённый папаша поначалу не пропадал: спонсировал даже со стипендии и навещал новую семью. Но в конце пятого курса родина позвала сына обратно. Восточная сказка в жизни ВВ закончилась, едва успев начаться...
Чадо во всём походило на предателя-отца: внешне, крутым нравом, восточной нелюдимостью. Сын не терпел маминых подруг, а когда в её жизни случился очередной роман с продолжением и вовсе сбежал из дома. Связался с дурной компанией, с их помощью стал промышлять разбоями и грабежами. Мать привыкла жить в постоянной панике, поэтому новость о гибели она восприняла, как удар острого клинка. Инсульт и годы, проведённые в тишине бутылок - вот, что досталось этой женщине. И ещё немного кулачной любви от коллег по распитию. Дольше всех у неё задержался Виктор - сантехник, предрасположенный к водке с самого рождения.
- Да, он меня, так поколачивал для профилактики больше. Пить был мастак, с бутылкой и помер. Не откачали...
ВВ откусывает батон, сдабривает всё остатками "Бургундского". За кухонным окном появляется первый голубь.
- Смотри, жених явился!
Ловким движением руки суженому в форточку перебрасывается батон.
- Ладно, пойду я. Поняла!
Превозмогая земное притяжение, моя собеседница двинулась в сторону своей опочивальни.
А я осталась думать были это пьяные бредни или же история гордой несломленной горожанки.