Жизнь М

Когда ко мне приезжали снимать визитку, я очень сильно переживала, что меня засунут в середину. Логично: когда ты приходишь не в начале проекта, то к тебе другое отношение. На проекте уже устоявшийся коллектив, тебя будут воспринимать как определённого врага. И поэтому мне было очень-очень-очень страшно и волнительно.

Девочки ко мне отнеслись намного лучше, чем я думала. Когда я узнала, что я захожу в середине сезона, а не в первой серии, то, по опыту первого сезона, мне сильно не хотелось этого. Но они как-то хорошо меня приняли – не так, как, допустим, Киру, которая тоже со мной пришла в середине. У нас как-то больше с ними коннект что ли получился.

На самом деле, уже по прошествии времени я понимаю, что могу наладить контакты практически с любым человеком – даже с тем, кому я не нравлюсь. Но я знаю, что он обязательно поменяет своё мнение обо мне, потому что, наверное, у меня какой-то маленький такой дар располагать к себе людей, открывать их и получать их доверие. Поэтому сейчас, если бы я была с этой головой шесть лет назад, то мне бы даже страшно бы не было приходить в серединке. 

На данный момент я не поддерживаю связь ни с кем из второго сезона. Наверное, года два точно, прямо совсем-совсем ни с кем. 

Когда я ушла за неделю до финала, не могу сказать, что на тот момент я была как-то готова к нему. 18 лет – это всё-таки такой достаточно ветреный возраст. Хотя тогда мне, конечно же, так не казалось.
В тот момент я не была бойцом, не хотела бороться за это место. То есть я вроде бы хотела, но открыто об этом нигде не заявляла – была какая-то неопределенность. Поэтому я считаю, что в тот раз я справедливо ушла, не дойдя шага до финала. Мне, конечно, было грустно. Особенно я помню, когда выгнали Настю Кузнецову. Мы с девочками думаем: «Всё – вот он – финал: мы остались втроём», – через сутки её возвращают в школу. Я подумала: «Блин, ну почему...», – и потом начинается неделя, где у меня все испытания заваливаются. Я прекрасно понимала, что уйду. Мне было грустно, но я была к этому готова.

Это уже классика, когда выходишь с проекта, у тебя ещё больше начинает разгораться вся весёлая жизнь. Она очень сильно меняется, и ты не всегда можешь справиться с этим на трезвую голову. Поэтому самые большие изменения, как я всегда говорила и буду говорить, они не на проекте происходят – они происходят уже после проекта с какими-то приобретёнными знаниями, которые в тебя вложили, и с новыми устоями в голове. Благодаря этому ты меняешь свою жизнь уже после окончания сезона на протяжении всех этих лет.

Первый месяц после проекта было сложно, так как, помимо дереализации, появляется очень сильная агрессия в сторону всех людей, которые есть вокруг тебя: друзья, семья, какие-то случайные люди – вообще все. Они попадают под твою неконтролируемую и неописуемую агрессию.

Я до сих пор не знаю, откуда она берётся, но она есть у всех девочек, которые проходили «Пацанок». Не знаю, с чем это связано, но факт остаётся фактом – в первые месяцы сложно, потому что у тебя очень много агрессии. 

Мне кажется, что ни одного проекта не хватит, чтобы проработать все свои травмы и проблемы. Но я проработала свои отношения с мамой. То есть именно проект этому помог, потому что после него, после каких-то совместных психологий, после моей работы с психологом у нас с мамой ещё больше изменились отношения в положительную сторону. Результату нашей гармонии помог и проект, и наши личные с ней разговоры. У меня мама сейчас является коучем – она прямо супер проработанный морально и внутренне человек. Поэтому, наверное, за шесть лет, что были, каждый из нас работал над собой, над нашими взаимоотношениями, чтобы довести их до какого-то идеала. А сейчас мы прям очень близки, и духовно тоже. Сейчас всё очень хорошо.

А чтобы моя жизнь как-то изменилась касательно тусовок и всего остального именно из-за проекта? Ну, такого не было. Но опять же, потому что возраст такой был.

Ой, на самом деле, на «Неделе Лжи» хотели попасть на проект Аня Костина и Аня Ханова. Но почему-то, как только я отправилась в школу, сразу же поехала с чемоданом. Наверное, чувствовала – возможно, даже как-то внутренне знала, – что останусь именно я. Спустя время так и оказалось: осталась именно я. Не зря ездила с чемоданом, не зря его собирала. Не зря я готовилась, переносила все записи в студии. Я ехала в дом пацанок с пониманием того, что там останусь. Не знаю, откуда я это знала, почему я так думала, но прямо внутри себя точно была в этом уверена. Именно поэтому изначально я не видела для себя никаких соперниц. Остальные, видимо, чуть-чуть испугались. 

«Неделя Лидерства» была для меня очень приятная и очень неприятная в тот же момент. Я была приятно удивлена, когда узнала, что девочки считают меня лидером, потому что это был первый день, когда я приехала в дом. То есть на «Неделе Лжи» мы два дня провели в особняке, потом мы уезжали на выходные, а после мы приехали на выгон, где все узнали, что я стала новой ученицей. И вот, в первый день на «Неделе Лидерства» я с утра приехала в дом «Пацанок» и уже там поселилась. Это был первый день, когда я оказалась там, и сразу с первого дня большинство посчитало меня лидером. Я думаю, что это мнение у девочек до сих пор такое, потому что они прекрасно понимали, что я более зрелый человек. Также я знаю чуть больше, чем они. Поэтому то, что меня выбрали одной из трёх кандидаток на роль президента школы, – это было неожиданно, но и ожидаемо.  

– Следующей неделей твоего нахождения на проекте стала «Неделя Талантов». Данный выпуск я смотрела вместе с родителями – мы все покрылись мурашками от твоего номера. Картина из песка «Жизнь М» – именно так назывался твой номер. В данном выступлении ты рассказывала о себе прошлой и о себе настоящей. Как ты придумала такую идею номера, как проходила подготовка?

Ой, «Неделя Талантов» оказалась одной из моих любимых, из-за того, что на самом первом испытании, когда смотрели наши таланты, помимо того, что я танцевала, рисовала, я ещё и пела. Это не вставили, но сам факт того, что я всегда стеснялась петь, а тут я им пела – и это был первый шаг к раскрытию себя. Второй шаг – это рисование песком. Мне очень понравился сам процесс, но мне не понравился наставник. Творческие люди – все странные немножко, а кто-то и множко. А со своим наставником мне было очень тяжело работать. Он постоянно гнул свою линию, у него очень раздутое эго. Он постоянно говорил только о себе вместо того, чтобы уделить время репетиции. Всё наше совместное времяпровождение сводилось к тому, что он говорил: «А вот я, ну я, я, и ещё я».

Номер мог бы получиться гораздо лучше, но он получился таким, какой он получился. Я, на самом деле, очень сильно удивилась, когда поняла, что он многим людям понравился, так как я достаточно придирчиво отношусь к тому, что делаю. Для меня это было что-то на невероятном, в тот момент, когда я получила такой огромный отклик. Прям до сих пор мурашки. Номер был придуман совместными усилиями. Сама идея рисования песком – это же всегда определённая, история, которую нужно не только рассказать, но и показать людям

– В момент выгона ты единственная среди всех пацанок попросила право вето у преподавателей, но тебе отказали. А спустя пару недель его дали Маше Сёминой – как ты думаешь, она достойна этого больше, чем ты? 

По поводу права вето: на самом деле, я прекрасно понимала, что мне его не дадут. Также я прекрасно понимала, что никто так не делал. Но это действие было как определённый пример, как надо бороться до конца. Я была уверена в себе и в своих силах, и я не знаю, почему надо бояться просить о втором шансе. Наоборот, это очень круто, это определённая проработка себя, толчок и шаг вперёд.

То, что Сёминой дали право вето… комичная, конечно же, ситуация. На неделе моего выгона она немножко переобулась и сказала про меня: «Ну да, действительно, ей нужно уйти, потому что нечестно то, что она пришла в середине сезона». При этом все остальные недели она общалась со мной абсолютно по-другому. Но, видимо, она поддалась влиянию девочек других сезонов. Я считаю, что лучше бы право вето дали мне. На самом деле, я не могу решать, что кто-то достоин больше, кто-то достоин меньше. Но я до сих пор думаю, что право вето должно было быть моё, и всё.

Я пошла на проект во второй раз, потому что за парочку лет я очень сильно закрылась в себе из-за определённых обстоятельств. На проекте начала прорабатывать, открываться. Не могу сказать, что я прям всё-всё проработала, так как я пробыла там достаточно мало времени, но я сейчас посещаю сессии с Любовью Розенберг. На них мы прорабатываем мои нерешённые проблемы.

Скачками это всё идёт, волнами, потому что, как только я вышла с проекта, я такая: «Да мы всё прорабатываем». А в последние, наверное, неделе две у меня наступила какая-то маленькая предновогодняя апатия (у меня всегда так перед праздниками наступает), поэтому мне кажется, что я чего-то не дорабатываю. Будто не во всю силу стараюсь, потому что появляется очень много дел из разных областей, и ты растрачиваешь всю себя по кусочкам на все эти разные отрасли вместо того, чтобы сосредоточиться на чём-то одном. Но я надеюсь, что скоро это пройдёт.

Отличий между вторым и восьмым сезоном, на самом деле, просто масса. Начиная от страны, в которой происходили съёмки, заканчивая съёмочной группой, продакшеном, домом и так далее. Абсолютно всё другое. Даже если смотреть со стороны зрителя: насколько второй сезон был весёлым, интересным и драйвовым, а насколько восьмой сезон был объективно затянутым и нудным, тягомотным. Отличия на сто из ста процентов. Только преподаватели остались те же. А так, абсолютно ничего идентичного нет, ни по смысловой нагрузке, ни и по какой-то визуальной картинке.

На самом деле, школьные годы я помню достаточно расплывчато. Я не любила школу, не любила туда приходить. Да, мне очень нравилось проводить там время с друзьями. Но сам факт того, что нужно вставать рано, жить по графику, жить по чьим-то правилам, делать то, что тебя хотят другие, – это не про меня. Я очень свободная бунтарская личность. Допустим, в восьмом классе я в школу не ходила месяц, потому что прогуливала её. Я каталась со своим парнем на тонированной семёрке каждый день возле школы, всё никак до неё не дойдя. В девятом классе тоже почти в школу не ходила. Как только родители переехали жить за город, а я осталась в городе – вот тогда-то я и начала не ходить в школу по полной.

Поэтому какой-то самый яркий момент, наверное, я даже не вспомню. Если честно, у меня мозг стирает все неприятные вещи. Скорее всего, лучшим воспоминанием было времяпровождение с одноклассниками, с друзьями вне школы, либо там какие-нибудь смешные моменты, которых я тоже уже не помню.

Могу сказать обидный момент: до сих пор, когда смотрю на выпускные других людей, мне очень грустно из-за того, что у меня не было выпускного. Я жила напротив Парка Горького – а там постоянно проходили и проходят выпускные. А я постоянно смотрела и думала: «Блин, а у меня такого никогда не было и никогда не будет». Но у меня до сих пор есть маленькая мечта: каким-то образом заполучить билет на этот выпускной и когда-нибудь на него попасть. Хочется даже стать великим артистом, чтобы меня позвали выступать на выпускной, чтобы я хоть так на нём поприсутствовала. Или же стать интервьюером, чтобы тоже попасть туда.

«Работа для некрасивых», – очень забавно, но именно из-за этой фразы я попала на «Пацанки», точнее, именно из-за этой фразы моя анкета очень сильно въелась в памяти у всех редакторов. И они решили, что я точно должна быть в этом сезоне.

Касательно перманентного макияжа и татуировок – это было какой-то моей творческой реализацией. Сейчас, возможно, я это уже переросла, если честно. Не могу сказать, что на данный момент мне это приносит такое удовольствие, какое приносило раньше. Скорее всего, я даже выгорела. В ближайшем будущем я бы хотела завершить себя в этом направлении. Может быть, татуировки ещё останутся, потому что это для меня интересно, как что-то новое. А вот перманентный макияж, к сожалению, всё. Я бы не хотела больше развиваться в этом направлении. Сейчас мне интересны другие области, другие отрасли, и я бы попробовала себя в них. Я поняла, что жизнь одна, и когда ты чем-то начинаешь заниматься с восемнадцати лет, то, невозможно же заниматься этим всю жизнь. Есть же масса чего-то интересного другого, необычного и прекрасного. Поэтому хочется себя попробовать в чём-то новом.

На самом деле, скажу честно, что никогда не возводила себе кумиров. У меня их никогда не было. Нет людей, от которых я фанатею. Я как-то, наверное, далека от этого. Единственный человек, которого я считаю гениальным, и то, как он гениально все сделал, как бы мне ни хотелось признавать это и как бы это ни было глупо, но это Алишер Моргенштерн*. Я помню, что начала за ним следить до того момента, как он стал популярным. Тот гениальный путь инфа-поводов, всяких действий и манипуляции по привлечению внимания настолько огромной аудитории. Я сейчас говорю, не про его творчество, а именно про развитие: это что-то правда на гениальном, если учесть, в каком возрасте он всё это начал. То есть существуют люди, у которых мозг заточен под что-то гениальное. Я считаю, что он гениальный человек, правда.

Ой, на самом деле, я меломан и слушаю прямо очень-очень-очень разную музыку. В моём плейлисте и рок, и техно, и какое-то хард-техно, и попса, и рэп. То есть мой музыкальный вкус очень разнообразный. Вот, если мы берём группу, допустим, я очень люблю IC3PEAK. Также я очень люблю Три дня дождя. Иду скоро на их концерт.

Если мы берём какую-то песню, которая ассоциируется со мной или моей жизнью... Сложно, сложно. Блин, я уже и забыла, что слушаю. Ладно, пусть это будет Три дня дождя «Прощание» – в последнее время часто ее слушаю. Наверное, сейчас она описывает моё моральное состояние на сегодняшний день – вот более-менее приближённо.

Если вы потерялись, то надо сесть и подумать – в какой момент именно это произошло?