Мамоново и хайлигенбайльцы

Как только приходишь к назначенному месту, ты не понимаешь, какое из зданий — музей. А оказывается, что этот небольшой домик, на который опираются доски, и есть вход. Нас встречает Константин Косенков и сразу же начинает вводить в курс.

— Мы встречаем всех гостей на улице, — объясняет он. — Это принципиальная позиция: по погоде, конечно. Сначала наверху объясняем, где мы находимся и что это за здание. Мы ведь бывший молокозавод переоборудовали в музей! После чего с посетителями телепортируемся в подвал.

Мамоново и Хайлигенбайль — названия одного и того же города в разные исторические периоды. Город находится в сорока пяти километрах от Калининграда и всего в пяти километрах от границы с Польшей. Его имя происходит от немецкого слова Heiligenbeil. «То есть Святой Топорик, — пояснял в 1582 году польский историк Матей Стрыйковский», — потому что крестоносцы, выбив язычников пруссов, изрубили этих их идолов священными топорами”.

Мы входим внутрь. И оказывается, что этот подвал — настоящий кладезь.

— Тут у нас пять залов. Доски, кстати, для ремонта пятого зала. Делам все за свои средства, а также нам помогают частные лица. Вот здесь у нас макет замка Бальга, его нам подарил Калининградский областной историко-художественный музей. Сказали: «Замок все-таки ваш, вот и макет пусть у вас стоит». На некоторых кирпичах сохранились отпечатки следов животных Орденского периода, а это значит, что им уже около пятисот лет.

— Что посетители думают о вашем музее?

— Все отзывы и предложения люди вносят в нашу гостевую книгу или книгу жалоб, как я ее называю, — усмехается Константин. — Тут у нас оставляли записи и гости из других стран, Германии и Польши, например. Даже из Америки был один дедушка, прямо из Калифорнии к нам приехал. А нам было что ему показать: у нас тут личный жетон американского пилота есть. И знаменитости тоже бывали: футболист Юрий Валентинович Жирков со своей супругой, а однажды зашел актер Андрей Игоревич Смоляков, посидели, чай попили. Люди уже достаточно насмотрелись на Светлогорск или Зеленоградск, вот мы и пытаемся создать новую точку притяжения. Когда люди только приезжают к нам, они смотрят на наш музей и задаются вопросом: «А что это за дыра?». А потом проводят у нас по три часа и еще друзей приводят. Трех часов мало, чтобы обо всем рассказать.

— А кроме гостевой, куда-нибудь пишут?

— Часто в фейсбуке пишут, что не успевают читать о том, что мы делаем. Говорят, что мы одни из самых активных добровольцев в области, но мы не хвастаемся. Нам это интересно, мы этим и занимаемся.

В этот момент заходит директор музея Дмитрий Шилов, здоровается и сразу же включается в разговор.

— Все эти экспонаты либо мы выкопали где-то, либо нам подарили. Покупать возможности у нас нет, — говорит Дмитрий Адольфович. — Выходим вместе с заинтересованными жителями, многие из которых, между прочим, уже стали почетными гражданами, и копаем. Вот хочешь стать таким, как они, приходишь на субботник, копаешь — и ты уже почетный гражданин Мамоново!

— Вот хотели сделать камень памяти Первой мировой войны, — рассказывает Константин. — Бросили клич по городу, бабушки давали по 10, по 50 рублей. Собрали восемь тысяч на камень: чтобы привезти, сделать надпись, установить. Вообще мы стараемся работать довольно много. Когда нужно разбирать завалы, чтобы очистить объект, мы зовем людей на помощь. Но часто нам отказывают и говорят, чтобы мы сами разбирались, то есть вдвоем. Мы, конечно, больны историей, но не настолько. А вообще работы много, с утра делать фото, потом бюрократические вопросы, потом доски для пятого зала привезти, теперь портфолио для главы администрации, а в перерывах приехал ты. А вот тут наша водонапорная башня, правда... дверь почему-то открыта, но ключи только у меня и директора.

Оказывается, кто-то снял замок и проник внутрь. Когда мы туда заглянули, увидели кучу мусора.

— Да, такое бывает. Разные компании могут влезть сюда, просто чтобы выпить.

— Часто люди портят то, что вы восстанавливаете?

— Многие против восстановления памятников. Так как их не интересует объективная история этого края, их заботит лишь то, что здесь были немцы. Больше они ничего не видят. Даже поджоги были. Знание умножает скорбь. Когда узнаешь, как исчезло это здание или тот замок, то понимаешь, что это ничего не значит для многих. Для них это всего лишь кирпичи, которые можно использовать еще раз. И то половину кирпичей просто выбрасывают. А ты сохрани эти здания не для себя, так для будущего поколения!

Мы стоим у памятника Николаю Мамонову. Он погиб в Великой Отечественной войне, в октябре 1944 года, командовал 331 стрелковым полком и участвовал в штурме Хайлигенбайля, который через три года стали звать его именем. Ему было всего 25, но у него осталась дочь, она выросла и приезжала сюда.