Мир как чудо 

Родился я среди фотоаппаратуры, потому что мой папа увлекался фотографией.
Фотографией он начал заниматься, по моим воспоминаниям, начиная с армии. Первые свои деньги, которые он получил, служа на флоте (на флоте он служил не так, как сейчас служат год или полтора, папа служил 4 года), он потратил на покупку фотоаппарата Зенит-Е.
Есть такой город Полярный, это центр, расположенный вокруг военно-морских баз и в этом городе есть Циркульный дом (за свою полукруглую форму дом был прозван Циркульным. Это название одно время даже было официальным, в почтовом адресе так и указывалось: г. Полярный, Циркульный дом, квартира такая-то), он основной, самый красивый в городе, и там были самые лучшие магазины, включая универмаги, и папа купил там первый фотоаппарат Зенит Е, который у него достаточно долгое время проработал.

Надо сказать, что мой папа служил в очень интересное время, как раз, в период Карибского кризиса (Карибский (Кубинский) кризис 1962 года), одним из поручений для папы было: сопровождать военный транспорт, из этой поездки довольно большой пул фотографий был, когда корабли двигались на Кубу: съемки Гаваны, съемки кубинских портов, единственное, все эти фотопленки не сохранились.
Затем, незадолго до моего рождения, папа все таки решил вернуться к фотографии и поступил в Московский дом журналистов, на курсы фотокорреспондентов, он достиг довольно больших успехов. Александр Григорьевич участвовал в престижных, международных конкурсах, включая Интер Пресс Фото. Преподавателями курсов были самые известные фотографы, руководителем курса была Лидия Павловна Дыко. 
Лидия Павловна называла Александра Виленского лучшим учеником за свою практику, папа так же учился у Валерия Натановича Нисанова.
Валерий Натанович Нисанов, помимо того, что он был замечательным фотографом, так же был близким другом  Владимира Семеновича Высотского, они жили в соседних квартирах, и, в частности,  печальные новости, которые связаны с уходом Владимира Семеновича, так же, непосредственно связаны и с именем Валерия Натановича Нисанова, поскольку он был одним из первых, кто обнаружил Высоцкого мертвым, если не первым.

В скором времени, в молодой семье, родился я, и папа, окончив курсы по фотоискусству, ушел из фотографии, так как семье нужны были деньги. 
Так Александр Григорьевич стал машинистом метрополитена, на тот момент, это была очень престижная профессия, он долго учился.
Отец окончил свою службу в метрополитене старшим машинистом, ему предлагали остаться инструктором.
Второй раз, в фотографию папа вернулся несколько лет тому назад, спустя многие десятилетия, на тот момент уже конечно пленочной фотографии не было, началась эпоха цифровой фотографии.
Уже вместе с папой, шаг за шагом, осваивали особенности цифровой фотосъемки, в том числе, компьютерной обработки фотоснимков.

С фотографией у меня связано очень много воспоминаний, достаточно сказать, что все свое детство, я провел в фотолаборатории. У нас была дома , собственная фотолаборатория, она была очень маленькая, буквально три квадратных метра, в этой лаборатории умещался фотоувеличитель Крокус, кюветы с проявителем, закрепителем и водой, подобно другим фотографам, бачки с пленкой мы проявляли при свете красного фонаря в ванной, больше всего боялись, чтобы никто не включил свет.
Мне всегда была интересна абстрактная фотография, возможно в силу того, что дома, было огромное количество журналов, польских, американских, журналов стран соцлагеря, поэтому те изображения, которые считаются каноническими, они изначально являются частью моего я, потому что, едва научившись перелистывать страницы, я уже активно изучал, картинки в этих журналах. Достаточно, вспомнить, например, знаменитую фотографию, где капля молока, падает на что-то красное и образует белую корону ( журнал «Природа» № 11, 2016 год ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ ЕСТЕСТВЕННОНАУЧНЫЙ
ЖУРНАЛ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК
Издается с января 1912 года)

Учась в школе, я очень редко возвращался к фотографии, я на много лет потерял к ней интерес. При этом у меня были эксперименты с абстрактной фотографией, мне было интересно работать с фотофильтрами, например, чтобы создать туман, или дымку, я использовал, обычный полиэтиленовый пакет.
Есть такая поговорка, что человек, который мало знает, он мало сомневается в своих знаниях и, окончив институт, я набрался смелости сделать фотосессию для Издательства «Горная книга» Московского горного института, к этому моменту мне подарили на день рождения дорогой по тем временам пленочный фотоаппарат Nikon f75 или f65 сейчас я уже не помню. Я был уверен, что обладая такой камерой, я могу по определению, делать снимки качественные , качества лучшего, чем на фотоаппарат «Мыльница».
Я, ни в чем не сомневаясь, отправился к руководителю издания, рассказав о том, что если нужен профессиональный фотограф, я на этом делал определенный акцент, при том, что я мало отличал каким образом нужно делать правильный кадр и вообще даже инструкцию к этому фотоаппарату не читал, то можете обращаться.
Настал день фотосессии и я явился в это издательство «Горная книга», все сотрудники были оповещены, что к ним приедет серьезный профессиональный фотограф. Вспоминая какой-то фильм, где я видел работу фотографа на экране, я начал копировать его действия, прыгать по столам, ползать снизу и сверху, вставал на подоконник, и делал какие-то замечательные кадры.
Разумеется все сотрудники, по моей просьбе, вставали определенным образом, перемещались по зданию издательства и так далее, к концу дня у меня было несколько экспонированных пленок и я гордый, безумно довольный собой, отправился их проявлять .
Мысль была одна: сколько мне за это заплатят, потому что такие прекрасные фотографы, как я в мире рождаются очень редко.
Едва я увидел тестовую распечатку, благо я только не поседел, потому что, в этот день, я впервые узнал, что такое цветовая температура.
Оказалось, что в этом издательстве были люминесцентные лампы, которые обладали разной цветовой температурой, даже в пределах одного помещения, в результате, на некоторых фотографиях картинка была красная, на других зеленая, на третьих желтая, фотография выглядела так, как будто я фотографировал через банку, с крепко-заваренным чаем, я уже не говорю про баланс белого, но и про линию горизонта, которая, как выяснилось, тоже существует в природе.
Из всей фотосессии я мог показать максимум полтора, два или три кадра.
Поскольку чувство самосохранения взяло вверх над всеми остальными чувствами, я эти фотографии не стал никому показывать и благополучно забыл об этой работе. Вспомнил совершенно случайно, совсем недавно.
Фотосъемка проходила в 2004 году и только в 2020 году, сделав фотокоррекцию, отправил фотографии, уже значительно изменившимся сотрудникам редакции, к их невероятной радости, потому что увидеть себя молодыми, полными сил и энергии, это большое удовольствие.

Да, безусловно. К фотографии я возвращался довольно долго, мне было на тот момент 25 лет, интерес к фотографии долгое время у меня был не ярко-выраженный, поскольку фотоаппарат был долгое время модной штучкой цифровой, я каким-то образом им пользовался, но никогда не ставил никаких задач, не говоря уже о задачах творческих.
И только некоторое время тому назад, я активно начал интересоваться фотографией, активно стал фотографировать.
Для меня фотографировать стало некоторой жизненной потребностью, и одним из проявлений моих основных чувств, то есть, фотография одно из сенсорных, ощущений, которые мне доступны, помимо слуха, зрения, тактильных ощущений и так далее, фотоаппарат стал, по сути,  моим вторым сердцем и сегодня я уже просто не могу без фотографии, для меня фотографировать - это все равно что дышать.
Если я один день не фотографирую, то день считаю прожитым зря.

У меня две камеры с собой, одна камера Nikon, а вторая камера, это Leica, она интересна тем, что эту леечку я купил, у близких Михаила Ароновича Дашевского, этой камерой он фотографировал последние пять лет жизни.

Я камеру Leica долго не решался выносить из дома.
Еще эта камера интересна тем, что когда мой папа был жив, он общался с Михаилом Ароновичем, который фотографировал на нее в то время, я присутствовал на его выставке в провиантских складах в музее Москвы, когда была ретроспективная выставка его работ.
Папа общался с Михаилом Ароновичем, в частности, разговор шел об этом фотоаппарате Leica, который я сейчас держу в руках, и конечно этот фотограф очень интересный человек, потому что мы с ним буквально пропитаны любовью к старой Москве и к street фотографии кстати тоже, более того, Михаил Аронович, долгое время жил на улице Солянка, а я очень долгое время жил рядом с Солянкой на Колпачном переулке и все мое детство, значительная его часть, прошла на Чистых прудах в переулочках Китай города, и вот это ощущение, старой заповедной Москвы, оно присутствует во всех работах Михаила Ароновича Дашевского и для меня эти места, так же являются, условно говоря, местами силы и места, в которых я всегда испытываю желание достать камеру и сделать кадр.
 

Могу сказать, что этот период времени произвел на меня очень сильное впечатление, я полюбил запах московских подвалов, запах старой Москвы в вперемежку с запахом жареной картошки, запах кошек, сырости, не знаю как это объяснить,  все это яркие впечатления моего детства, это запахи моего дома.
У нас была большая квартира, настолько большая, что я мог кататься на детском велосипеде не боялся задеть стены, или врезаться и воспринимал это все, как в порядке вещей.

У меня папа родился на Солянке, где прожил первые годы своей жизни, детство, как раз прошло на Хитровке, потом папа переехал в район Останкино, где папа прожил отрочество и юность, потом переехали на Профсоюзную улицу, дом 100.

Страх проявить себя, он может проявляться с ростом опыта, чем более опытным становится человек, я знаю несколько людей, которые потратили много денег и времени, посещая лучшие семинары по фотографии для фотографов, которые огромное количество денег потратили, путешествуя по различным фото-фестивалям, но едва они сами берут в руки камеру, то боятся сделать кадр, потому что у них интеллектуальный, эмоциональный бэкграунд, который на них давить начинает, они просто боятся сделать что-то.
Возвращусь к моему опыту и сотрудничеству с издательством "Горная книга", когда я просто пришел и опозорился по полной программе, я об этом узнал только потом, потому что на этапе подготовки к фотосъемке и на этапе самой фотосессии, я был на 100 процентов уверен, что ребятам повезло, что их фотографирую я.
Внутренняя вера в себя, она помогает двигать горизонты, до определенного уровня конечно, бросаться как Александр Матросов на амбразуру имеет смысл тоже до определенной степени.
Мне интересно делать кадры,  которые я не видел ни у кого другого,  не могу сказать что это всегда получается, но мне всегда кажется, что фотография должна быть либо великой, либо никакой.
То есть, если речь идет не о коммерческой съемке, разумеется, а речь идет о съемке художественной, если вы чувствуете, что вы не можете сделать по-настоящему великий кадр, то не надо нажимать кнопку спуска.

Есть такой момент очень интересный, я всегда жду встречу с чудом, когда фотографирую, я не из тех фотографов, которые могут задать себе некую цель фотосъемки и идти искать себе нужную модель, нужную композицию или нужный случай, я всегда рассчитываю на господа Бога, природа показывает себя очень часто совершенно неожиданно и непредсказуемо.
Поэтому, когда мы пытаемся что-то сделать от себя, когда строим кадр исключительно исходя из своих представлений об эстетике о фотографии, и так далее, как правило получается какая то банальность.
Встреча с чудом, это именно моя такая планида фотографии, я никогда не знаю будет ли сегодня кадр или нет.

Был жаркий летний день суббота, день клонился к закату, и я находился очень далеко от своего дома, в районе Крылатское, у меня был долгий период жизни, когда я каждый вечер субботы, каждую субботу, это был храм Рождества Пресвятой Богородицы. В один из дней, я был далеко географически от этого места, по крайней мере где-то в часе ходьбы, и меня уже ждали дома, настроения особо не было, но я решил, что все равно пойду к храму. Так получилось, что за то время, пока я не ходил в этот храм, построили огромную транспортную развязку, по которой с большой скоростью ходили автомобили, и я немножко заплутал, я не знал как попасть в этот храм. 
Проходя под одним из пролетов этой транспортной развязки, меня что-то побудило взглянуть на стену тоннеля и удивлению моему не было предела, оказалось, что в этом месте, была маленькая лужа и каждая проезжающая машина брызгала  каплями грязи, на недавно покрашенную стену, но самое удивительное, что эти капли грязи, накапливаясь одна за другой, образовали потрясающий натюрморт на стене, в котором даже люди, далекие от образного мышления, видели поле, засеянное большим количеством одуванчиков, и я это сфотографировал. Это одна из самых интересных работ, которую я сделал за свою жизнь, это к вопросу о встрече с чудом, я эту работу так люблю. 
Это поле с одуванчиками, его невозможно повторить, это и есть чудо.
Это невозможно ни запланировать, ни поставить перед собой такую цель, это можно только случайно совершенно встретить, увидеть, как например, сегодня, я когда шел к тебе на интервью, я увидел, как два человека, из последних сил, держат огромную букву Л.

Что касается счастья, это замечательно, многие люди по-своему к этому идут, для меня счастье, например, перманентное счастье, но счастье это эмоции высокого порядка, то есть если мы говорим про шкалу эмоциональных тонов, то счастье это где-то самый верхний, невозможно быть постоянно счастливым, все таки, есть у нас такая штука, как серотонин, есть обратный захват, серотонина, поэтому, можно поддерживать в себе позитивное настроение. Но, все таки,  счастье это только в пиках мы можем испытывать, большинство людей, во всяком случае.
Например, человек, долго идущий по пустыне будет очень счастлив, если ему кто-то протянет стакан с водой.