Опасность реальная и вымышленная

25 сентября в Республике Сербской, которая входит в состав Боснии и Герцеговины согласно Дейтонским соглашениям, впервые прошел референдум. Вопрос референдума был чисто символический  — стоит ли праздновать День Республики на официальном уровне? Против всенародного голосования резко выступило руководство Боснии и Герцеговины, а вслед за ним Брюссель и Вашингтон, усмотревшие в референдуме угрозу стабильности региона. 

- Перед референдумом в СМИ появилась информация о террористической угрозе в Республике Сербской. Все прошло благополучно, но существует ли опасность терактов в будущем, какова в целом ситуация в сфере безопасности?

- В Республике Сербской ситуация в плане безопасности стабильная и на удовлетворительном уровне. Что касается референдума — перед его проведением напряженность атмосферы по всей Боснии и Герцеговине была на очень высоком уровне. В боснийско-хорватской федерации бошняки делали заявления, что данный референдум — имеет своей целью отделение Республики Сербской, что абсолютно неверно и ни разу не упоминалось её представителями. Мы абсолютно осознаем, что само отделение подобным образом Республики Сербской — вероятно привело бы к новой войне и, я думаю, что в данный момент в Боснии и Герцеговине это никому не нужно: нам всем хватило уже войн, потерь с обеих сторон, которые мы понесли. И я надеюсь, что все будут довольно разумны, чтобы в будущем не прибегать к подобным средствам для разрешения таких политических вопросов — то есть, к переделу Боснии и Герцеговины через новую войну. Думаю, что все тем не менее давали себе отчет о том, что повышение подобной напряженности — могло бы быть использовано определенными радикальными кругами, в данном случае я имею ввиду исламские радикальные группировки, которые в федерации Боснии и Герцеговины за последнее десятилетие с появлением [здесь] ваххабистского движения значительно усилились. Известно, что в их ваххабистской организации существует более 60 «пара-джамаатов» на территории боснийско-хорватской федерации, которые неподконтрольны Исламскому сообществу [страны] и не признают законы Боснии и Герцеговины, но живут по своим правилам. И все террористические акты, которые произошли на территории БиГ за прошедшие годы — связаны с ваххабитским движением. Также один из таких терактов был и в Зворнике (на территории РС — прим.авт.), где член ваххабистского движения совершил нападение на полицейский участок, убив одного и ранив двух наших полицейских, а потом был ликвидирован силами нашей полиции.

- Как бы вы прокомментировали сведения, курсирующие в медиа, о т. н. «Белой Аль-Каиде», существующей в Боснии, которая связана также с радикальными исламскими группировками в ЕС и недавними террактами в частности? К вам поступала информация об этом?
- Необходимо обратиться к истокам — то есть, к боевым действиям на территории Боснии и Герцеговины (в первой половине 90-х — прим. авт.), тогда ее мусульманская власть сделала возможным прибытие в страну джихадистских боевиков из арабских стран. И через БиГ их прошло несколько тысяч, причем они были в составе армии Боснии и Герцеговины, то есть мусульманской армии. Многие из них совершили военные преступления за время пребывания на территории Боснии и Герцеговины. Тогда они пленным сербским солдатам отрубали головы — как это и сейчас это делают в Сирии и Ираке. Но очевидно, что мировой общественности тогда это особо не было интересно, ведь сербов тогда заклеймили как «плохих парней». В то время как сейчас — это уже во всех мировых СМИ. Особенно, когда пленные, которых казнят таким жутким способом — из стран Запада.

- А как вы оцениваете риски для Европы после последних терактов и волны мигрантов с Ближнего востока (среди которых могли быть внедрены и экстремисты), усилило ли это угрозу в целом?

- Что касается волны мигрантов — она в прошлом году была интенсивной, но сейчас довольно слабее с учетом того, что Венгрия закрыла границу, Хорватия тоже пытается это сделать. И в итоге значительная часть мигрантов осталась на территории Сербии в лагерях, в ожидании дорваться до Европы. Уже более миллиона мигрантов прибыло в Европу и среди них — имеются и люди с радикальными намерениями, которые они уже отчасти и показали в ходе терактов в Париже, где как раз была часть тех, кто приехал (в Европу) на волне миграционного кризиса. То есть, таковые имеются и они не одиночки — а приехали с определенной целью, а не просто потому, что бежали от войны (как это было в случае, должен признать, с большинством людей в этой волне мигрантов). Их цель — создать в европейских странах свои ячейки, расширить свою сеть и подготовить позиции для террористических актов, часть которых уже произошла — и очевидно, что произойдут еще и в будущем.

- Как вы смотрите на попытки Сараево и Брюсселя поставить Боснию и Герцеговину на путь вступления в НАТО, под предлогом евроинтеграции?

- Босния и Герцеговина, во всяком случае, движется по направлению к Евросоюзу и это позиция всех местных политиков. Географически мы часть ЕС, и не можем этого избежать. А насколько нас хотят видеть в Евросоюзе на данный момент — это мы уже посмотрим, с учетом того, что мы должны будем выполнить множество условий, которые были поставлены перед Боснией и Герцеговиной и будут еще постепенно выдвигаться в будущем. Я не думаю, что этот процесс будет происходить быстро — он затянется на много лет, чтобы были выполнены все условия после которых нас смогли бы признать полноправным членом ЕС. Одновременно со вступлением в ЕС — продвигается и проект вступления БиГ в НАТО. Этот процесс, вероятно, будет проходить тяжелее — учитывая, что у Сербии имеется своя позиция относительно вступления в НАТО и, думаю, сербы в Боснии и Герцеговине внимательно следят за ее политической линией и могут войти в НАТО только, если и сама Сербия присоединится к Альянсу.

Недавно председатель военного комитета НАТО генерал Петр Павел заявил, что главные угрозы для Балкан — исламский радикализм и российское влияние. По первой теме вы уже высказались, а как Вы считаете почему Запад счел российское влияние опасным, если здесь даже нет её военных баз?

Да, здесь в Боснии и Герцеговине нет никаких российских баз — и, следовательно, нет военного влияния России. Есть определенное число российских фирм, которые открылись на территории Республики Сербской — нефтеперерабатывающий завод в г. Брод, завод моторных масел «Модрича» и другие меньшие компании, которые, считаю, в целом не имеют серьезного влияния, чтобы можно было говорить о российском влиянии как о чем-то, что угрожает кому-либо в экономическом смысле. А в военном смысле — Россия и подавно не имеет никакого влияния. 

- Однако Москва поддержала Баня-Луку по вопросу референдума о «Дне Республики», чем вызвала недовольство Запада, который выступал против его проведения…

- Поддержка референдума со стороны России состояла в том, что перед самим референдумом президент Республики Сербской Милорад Додик был приглашен на встречу с президентом Российской Федерации в Москву. И как он передал слова президента Путина — сербский народ имеет право на референдум и надеется, что он будет проведен в мирной обстановке без каких-либо проблем, и пожелал удачи в этом смысле. И ничего более. Я не считаю, что это должно кого-либо пугать, в плане российского влияния, которое может представлять для кого-либо какую-то угрозу.

- В апреле этого года появилась новость, что российский спецназ окажет полиции Республики Сербской помощь в плане обучающих тренировок. Как развивается данное сотрудничество?

- Я как министр внутренних дел находился в Москве примерно полгода назад и мы подписали соглашение о сотрудничестве между полицией Республики Сербской и полицией Москвы в сфере обмена информацией по вопросам борьбы с терроризмом, торговли людьми, оружием и наркотиками. Подобные соглашения и виды сотрудничества у нас есть и с другими государствами — так что это носит позитивный смысл и не стоит боятся таких вещей. 5 наших представителей из спецподразделения были в московской полиции, где у них была возможность наблюдать как проходят тренировки [российского] спецназа и как он оснащен. Мы сотрудничаем также со многими другими спецподразделениями — наши спецназовцы прошли обучение с инструкторами из Франции, Германии, Австрии, Италии, Англии, а наибольшее количество тренировок было проведено с инструкторами из США и они продолжаются по сей день. Для нашего спецназа какие-либо учения — позитивная вещь и они не нарушают сотрудничество с другими странами, с которыми у нас до этого проходили обучающие тренировки. И мы в любом случае будем продолжать подобное сотрудничество.

- Сейчас Прокуратура Боснии и Герцеговины вызвала президента РС М. Додика на допрос в Сараево (из-за нарушения запрета Конституционного суда БиГ о проведении референдума) и даже грозится его арестовать, если он не явится. Опять поднимается таким образом напряженность в стране. А в свое время М. Додик заявил, что если Сараево (при поддержке Вашингтона и Брюсселя) продолжит сокращать полномочия Республики Сербской — то возможен референдум о независимости. Это все грозит дестабилизацией Боснии, зачем Сараево подрывает безопасность собственной страны?


- Конституционный Суд Боснии и Герцеговины по призыву Бакира Изетбетговича (который является председателем партии бошняков-мусульман СДА («Партии Демократического Действия» - прим. авт.) ) принял подобное решение переголосованием о том, что 9 января — не может отмечаться как День Республики Сербской. В тот день (в 1992 г. - прим. авт.) было принято решение о провозглашении Республики Сербской, еще до начала боевых действий — то есть, сам по себе этот праздник не должен ни у кого вызывать споров. Все государства имеют имеют свой день, который празднуют. И Республика Сербская утвердила его еще в 1992 году — и очевидно, что здесь речь идет о политической манипуляции и влиянию на Конституционный Суд. Тем более, что в Конституционном Суде сидят в качестве представителей бошняков люди из партии Бакира Изетбетговича вместе с тройкой иностранцев, которая тут уже много лет создают возможность подобного преимущества при голосовании.

Следует также обратить внимание, что более 90 решений Конституционного Суда Боснии и Герцеговины — не воплощаются в жизнь. Одно из таких решений — связано с городом Мостар, где бошняки и хорваты со времен завершении войны все никак не могут договориться о том, как город будет функционировать. И большинство фактов невыполнения решений Конституционного Суда — наблюдается как раз Боснийско-Мусульманской Федерации, но при этом никого по этим делам не допросили в Прокуратуре Боснии и Герцеговины и не завели уголовное дело. Так что проблема во влиянии политики на Суд и Прокуратуру Боснии и Герцеговины — и если подобное будет продолжаться, то это погубит Боснию и Герцеговину. Все это — не имеет ничего общего ни с правом, ни с правосудием. В результате политического влияния на Суд и Прокуратуру принимаются решения во вред сербскому народу, Республике Сербской. И это просто вызывает весьма негативную реакцию внутри Республики Сербской. Ведь тогда они должны реализовать все решения Конституционного Суда и призывать к ответственности всех тех, кто их не выполнил в предыдущие годы. А сейчас мы видим единственный пример, когда сербы не выполнили решение Конституционного Суда — и уже пытаются привлечь президента Республики Сербской к уголовной ответственности. Который, при этом, не может ее нести — ведь решение о проведении референдума было принято на голосовании в Народной Скупштине (Парламенте РС — прим. авт.), а не лично президентом. И ни на одном суде его бы не смогли осудить за нечто подобное.