Закаленные языки МГЛУ

Я подаюсь корпусом вперед, но тут же больно ударяюсь о заблокированный турникет. Лицо с непробиваемым взглядом говорит:
- Девушка, без студенческого не пройдете. Таков указ.
Мимо главного входа Московского Лингвистического Университета (МГЛУ) на Остоженке пролетают студенты. Не очень бодрые, но сосредоточенные. На часах восемь утра. Доносятся слова:
- Мелкий спрашивает, что означает «оne for the road», перевела литературно: «хряпнуть».
Здесь все говорят про языки, причем используя необязательно русский, и кайфуют от этого. Получая язык, приобретаешь вторую национальность. Арабы учат матерные словечки, а поляки выговаривают “яйка нисподжанка”, ухмыляясь так, будто это вовсе не “Киндер сюрприз”.
- Язык у нас был инструментом социального сравнения. Чтобы оставаться на одной волне со всеми, надо было хорошо учиться, - рассказала мне Елена Брандт, восемь лет назад выпускница, а сейчас успешный PR-руководитель. - Все остальное отходило на второй план – внешний вид, развлечения. Оставался только культ языка, как питательная среда для саморазвития. 

Перед корпусом серьезное лицо солдата и красные тюльпаны. Встречаю свою знакомую Настю:
- Я бы сказала, что дух консервативный, - говорит она, разжигая красный уголек. - Ощущение, что я не выпустилась из школы. С контролем посещаемости и записками родителям.
Атмосфера внутри здания передает этот дух очень точно: приглушенный свет, темно-зеленые коридоры, округлые своды. В холле стоит одинокий диван - один на весь университет.
Моя учительница немецкого расскажет, что с самого начала преподавания ее поразил строжайший контроль и страх перед ректором.
- Проверяющие заходила на каждую пару, и нельзя было заболеть или не прийти на общее собрание. Они терроризовали нас, а мы – студентов, - озорная, сохраняющая вечную молодость во взгляде, преподавательница на этот раз не улыбнулась.
- Почему же вы остались?
- Я работала параллельно в РГСУ, там была другая крайность. Я могла позвонить студентам, сказать, что у меня шоппинг и отменить пары. Я здесь дети хотя бы учатся.

На перемене из здания вырываются студенты. Кто-то останавливается покурить, кто-то бежит за булочкой с ближайшую пекарню. На узкой дорожке и в арке скапливаются группки веселых лиц. Они из тех, кто больше любят сленг и сочинять песни. Для меня на первом курсе это место было лучшей возможностью с кем-то познакомиться.
Узнаю в толпе Васю, друга-политолога, и вспоминаю, как полгода назад он просто так притащил сюда торт «Тирамису» и мы все ели его, руками.
- У нашего универа нервная атмосфера, и это мне нравится. Она мобилизует тебя, и все остальные нагрузки кажутся ерундой. Хочется все успеть, но на все времени не хватает - пришлось театр на месяц бросить.
На стене в том же холле - афиша спектакля.
- Знала бы ты, с каким трудом мы их вешаем: получаем разрешение самого проректора. - Ваня в кепке-бескозырке прямиком из 50-х. С открытым лицом, на котором эмоции, как бегущие строчки. - Приходим в корпус с афишей, подходит охранник, где, мол, разрешение. Показываем подпись. А он: “Как я пойму, что это его?” - Ваня замирает, давая мне время понять абсурдность ситуации.
- И как мы это можем подтвердить? - Ваня, недоумевая, брызгает от смеха. - В общем, отправил нас на самый верхний этаж к заведующему в огромный кабинет с мягкими стенами. Чтобы удостовериться в оригинале подписи, этот большой мужичок самому проректору позвонил: «Подписывали или нет какой-то театр? Ах, да! Театр - великая вещь! Все понял».
Тогда ребята все-таки сыграли «Ромео и Джульетту», согласовав со всеми инстанциями.
- Для меня театр - коллектив, такой же больной на всю голову, как и я. Приятно чувствовать, что ты не один это тащишь.
Под руководством худрука Михаила Ивановича в МГЛУ играет больше 90 человек. На спектакль собирают весь актовый зал. Иногда меньше: если кого-то нет в списке, охранник не пускает.

Дух у МГЛУ выносливый, а строгость к посещаемости и распорядок в стенах университета организует тебя самого. После такой закалки ни за какую работу браться не страшно. Противостоять суровым правилам приходиться силами всех верных однокурсников. Так, забыв «студак» дома, я дождалась свою одногруппницу, которая вынесла мне свой, и мы побежали на пару.