Наверх
Аналитика

Донецк прощается с Моторолой

19 октября в Донецке хоронили легендарного комбата «Спарты» 
20.10.2016
Начало прощания было назначено на десять утра в Донецком театре оперы и балета им. Соловьяненко. До того времени в фойе, где был установлен гроб с телом покойного, заходили высшие чины и армейцы республики. Согражданам отвели на церемонию два часа и этого, как стало понятно еще до открытия дверей театра, было явно недостаточно.
К половине десятого очередь заняла всю площадь перед театром, четыре полосы улицу Артема, и уверенно расширялась в сторону проспекта Гурова. Навскидку на пятачке – пара-тройка тысяч человек, но люди прибывают, и рассмотреть всех пришедших уже не получается. 

- Я конечно Сталина и Брежнева не хоронил, - говорит мужчина околопенсионного возраста. Чтобы не мешать своей сигаретной остальным, он стоит чуть в стороне от основного потока. И продолжает: - Я Брежнева не хоронил, но сегодня людей, как тогда.

Позже это сравнение можно было услышать от многих. 

- Пусть, покажу, пусть, все покажут. Пусть, Порошенко посмотрит, сколько народу собралось, - угрожающим тоном говорит полноватая женщина, рассматривая кружащий над собравшимися квадрокоптер. О назначении беспилотников тут осведомлены все.
- Опять скажут, что нас под дулами автоматов собирали. Ничего до них не доходит, - устало отмахивается ее сосед. – Может сегодня в Берлине до чего-то договорятся?..
— Лес.медиа
— les.media
Удивительно, но люди в армейской форме здесь в явном меньшинстве. Вероятно, те из них, кто мог и хотел – простились с товарищем по оружию раньше. А сейчас, около оперного армейцев немного, а те, что бросаются в глаза, явно по службе: вдоль очереди ходят патрули военной полиции и саперы с собаками, по периметру точечно расставлены несколько человек с профессионально сосредоточенными взглядами. Меры безопасности предприняты очень серьезные.

Почти все обозримое пространство заполнено штатскими, среди них выделяются военным шиком курсанты из почетного караула и группки ополченцев. Среди последних многие с медалями, некоторые – в старых потрепанных «горках», в которых ходили ополченцы еще в 14-15 годах. Не все из них продолжают службу, но почтить память Моторолы своим долгом сочли необходимым.

- В девять еще никого не было, надо остаться подождать, - люди теснятся, промежутки между ними сокращаются донельзя, и темноволосая женщина пытается защитить своим корпусом четыре гвоздики, перевязанные черной ленточкой.

Цветы в руках едва ли не у половины пришедших: явно купленные в цветочных рядах розы, гвоздики, попадаются необыкновенно пышные букеты, но очень много и простых осенних хризантем и астр. Кажется, люди нарвали их в собственных палисадниках.

В толпе то и дело мелькают знакомые лица из разных эшелонов власти. Несмотря на уже сформировавшийся статус, «пройти без очереди» рвутся далеко не все из них, пусть, и понимая, что времени до конца прощания и начала траурного шествия остается все меньше.
- Это я его в том году на параде сфотографировала, - женщина средних лет держит в руках тонкую церковную свечу и совершенно нерезкую фотографию Моторолы. На ней он в черной форме. Траурный уголок на карточке сделан из черной изоленты. 
— Лес.медиа
— les.media
На фото Павлов получился не героическим и легендарным, как у профессионалов, а обычным молодым мужиком. Такие фото вклеивают в семейные альбомы и потом показывают нечастым гостям. – Думала, он откажется фотографироваться, ему же, наверное, и надоело со всеми разговаривать и позировать. А он оказался такой простой …

По мере приближения к дверям театра, настроение у людей меняется. Стоящие на Артема – говорят о работе, учебе, некоторые копаются в смартфонах, выискивают глазами знакомых, чтобы скоротать томительное ожидание. Здесь и о покойном почти не говорят, будто и не хоронить легендарного командира пришли эти тысячи таких разных людей, а просто – что-то неведомое привело на встречу старых друзей и знакомых.

На середине пути начинаются негромкие споры. Сходятся в том, что «нам он нужен был живым». Расходятся в версиях: кто не уберег и каков будет ответ.

- Вот когда его первый раз чуть не подорвали на травматологии, надо было сразу охрану усилить, - авторитетно поясняет подруге женщина с седыми волосами.– А то, что он с одним охранником был?! Как так?!

- И парня того тоже жалко. Интересно, его тоже сегодня хоронят? Было бы правильно, - соглашается собеседница. 

Мужчины безнадежно непризывного возраста с жаром спорят о том, как правильно было бы отгонять, как они говорят, «укров» от Донецка. 
- Мобилизовать всех надо, до 60 лет, чтоб не было, что кто-то воюет, а кто-то дома сидит, и дети по подвалам сидят. Надо к ним идти, как они к нам пришли. Не ваша это земля.
— Лес.медиа
— les.media
Чем ближе к театру, тем тише становятся разговоры, а воинственность и вовсе сходит на нет. 

- Такой молодой. Двое деточек осталось, - кто-то даже не говорит, а шепчет, словно примеривая судьбу Моторолы на свою собственную.

Время, отведенное на прощание, заканчивается. К зданию подгоняют лафет, а по улице Артема, ко входу в театр, подходят люди с табличками городов и районов.

- Это организованные граждане, а мы неорганизованные, сами по себе, - поясняет спутнице мужчина лет сорока. 

- Вы не подумайте, мы сами пришли, - всерьез начинает оправдываться стоящий рядом юноша, по всей видимости, студент одного из вузов. 

- Надежда Сергеевна, может, придете?, - зовет по телефону подругу старушка в платочке, выдающем в ней постоянную прихожанку какого-то православного храма. – Ну, как зачем? Помолимся за него вместе. Вот батюшку видела, наверное, литургия будет.

Литургии не было. Не было и траурной музыки. Не было и попыток организовать «неорганизованных». Без подсказок люди передают букеты и тягач, который должен везти лафет с гробом, покрывается цветами. 

Абсолютно весь.

Стоящая рядом бизнес-вумен в солнцезащитных очках начинает подозрительно шмыгать носом, а чуть поодаль женщина средних лет украдкой промокает глаза носовым платком. Донецкие привыкли скорбеть где-то внутри, без внешнего надрыва и неуместного пафоса.

За два года Моторола стал для горожан своим парнем. Лично не знаешь, а потерять горько. Его и хоронят так же - сдержанно, с уважением и обидой от расставания.

Двери открыты, изнутри, или это так, кажется что изнутри, слышен детский плач. Вынос тела. Кто-то кричит «Слава герою», но этот лозунг собравшимся явно не по душе. Как и свежепоклеенный борд возле театра, он слишком похож на приветствия тех, с кем воевал покойный. 
- Спасибо!, - скандирует толпа и аплодирует так же, как живому командиру «Спарты» на Парадах Победы.
— Лес.медиа
— les.media

Комментарии:

Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...